Амальгама

Размер орбиты Осколка, впрочем, уже не равнялся восьми, как раньше, и был лишь немногим больше двух. Напрямую сравнивать орбиты, принадлежавшие разным вариантам геометрии, было, конечно, нельзя, но ведь орбита вчетверо меньшего размера была попросту невозможной. Разве орбиты не теряли устойчивость уже при размере в шесть единиц?

Ответ звучал так: больше нет. Согласно новой геометрии, орбиты в направлении пространственно-временной скрученности сохраняли стабильность вплоть до единичного размера. Поведение осциллирующих камней по-прежнему служило маркером опасности, однако связь между формой петли и размером орбиты изменилась до неузнаваемости.

Рои не знала, хорошо это или плохо. Реальное расстояние до Средоточия оказалось в четыре раза меньше предполагаемого, но в опасности они окажутся не раньше, чем оно уменьшится вдвое, а не сократится всего лишь на четверть, как раньше.

Передав последнюю рамку проверяющим, Рои растянулась на камне. Она взглянула на Тана; он тоже справился с задачей.

Она ждала финального вердикта. В команде возникло некоторое замешательство; оказалось, что они с Таном выразили свои результаты по-разному из-за отличий в выбранном способе описания размеров орбит. Произведя необходимые преобразования, проверяющие сообщили об идеальном соответствии.

Рои была в восторге от того, что они сумели преодолеть это испытание, добыв осмысленные ответы, но терять бдительности ей все же не следовало. Они доказали, что вращательно симметричная геометрия, удовлетворяющая принципу Зака, возможна. Это был по-настоящему элегантный результат, о котором раньше они могли утверждать лишь на правах гипотезы. Впрочем, тот факт, что скрученность пространства-времени в их геометрии могла быть выбрана произвольным образом, указывал на то, что они еще не подвергли свою теорию настоящей проверке. Новое наблюдение, давшее им величину орбитального периода, целиком ушло на то, чтобы выявить значение этой неизвестной скрученности.

– Молодец! – прощебетал подошедший к ней Тан.

– Ты тоже.

– Я рад, что мы не пошли по одному пути, – сказал он. – Думаю, нам стоит сохранить обе системы; это даст нам возможность для перекрестных проверок.

– Нам уже надо бы подумать и о других наблюдениях в пустоте: об огоньках, о движении Странника. Как только мы вложим все эти данные в нашу геометрию, станет ясно, реальна она или нет.

Тан расслабил ноги, и они обмякли в комичном жесте. – Мне нужен перерыв, – взмолился он. – Хотя бы одна смена ничегонеделания.

Проверяющие разбрелись в поисках еды. Несмотря на все свои возражения, Тан задержался, чтобы внимательно изучить новые шаблоны вместе с Рои в попытке раскрыть смысл стоящей за ними геометрии.

– При переносе вдоль замкнутого контура в искривленном пространстве-времени направление плоскости Ротатора меняется, – сказал он. – Другими словами, период осевого вращения Осколка не совпадает с орбитальным; это было предсказано даже в старом варианте геометрии. Но в этой геометрии мы бы почувствовали вращательный вес, даже если бы никакого орбитального движения не было; даже если бы Осколок неподвижно висел в одной точке, и его гарм-сардовый вес был направлен в сторону Средоточия, Ротатор бы все равно вращался!

Рои проверила; он был прав. При простом переносе вперед во времени направление, указывающее в сторону Средоточия, менялось на противоположное. Не почувствовать вращение можно было лишь одновременно вращаясь вокруг собственной оси, наподобие Ротатора.

– Все это довольно странно, – сказала она. Немного погодя, она заметила кое-что еще. – Если расстояние от Средоточия не превышает двух единиц, то движение по орбите становится единственно возможным вариантом! Пытать стоять на месте равносильно движению со скоростью сверх максимальной!

Рои проследила, как меняется геометрия при движении внутрь, в направлении Средоточия. На единичном расстоянии, как и показывали ее предыдущие расчеты, петлевое движение камней сходило на нет: столкнуть тело с орбиты могло даже малейшее отклонение от траектории. Но это было еще не все: шансы остаться на фиксированном расстоянии от Средоточия оказывались не просто малы, а падали до нуля. Дело не ограничивалось потерей устойчивости, поскольку орбиты как таковые переставали существовать. Единственным разрешенным вариантом было движение к центру. Любая физически допустимая траектория, не важно, естественная или нет, неумолимо вела прямиком к Средоточию.

– Думаю, смерть была бы быстрой, – заметил Тан. – Гарм-сардовый вес вырос бы настолько быстро, что наши тела бы разорвало на части еще до того, как мы успели почувствовать боль.

– Лучше так, чем сгореть в пламени Странника? – Именно это грозило им при попытке отдалиться от Средоточия.

– В чем причина этого безумия? – спросила Рои. – Если мы будем усердно трудиться, то должны жить счастливо. Бывают болезни, бывает голод – этого не избежать. Но погибнуть всем до единого – разве такое возможно?

– Этого никому не понять, – тихо произнес Тан.