Амальгама

Его траектория подчинялась той же самой закономерности, за исключением того, что место рарба занял шарк, а место сарда – гарм. Вылетев из пружинострела, камень отклонился к гарму; затем его ленивый дрейф в сторону шарка прекратился, и камень быстро полетел обратно; удалившись от нулевой линии на максимально расстояние к гарму, он снова направился в ее сторону; затем, оказавшись рядом с нулевой линией, исполнил короткую петлю, которая вернула его в начало цикла, но уже на расстояние многих размахов от начала его траектории.

– Раз его орбита меньше нашей, значит он нас обгонял? – спросила Рои.

– Именно так.

– Сначала он удалялся от нулевой линии, а затем снова к ней возвращался – все дело в том, что его орбита отличалась от идеальной окружности?

– Да, – ответил Зак. – Наше расстояние до Средоточия остается постоянным, но бывают и орбиты, похожие на ту, что мы только что видели: они то приближаются к Средоточию, то снова от него отдаляются.

Рои обдумала его слова. – Что, если бы нам удалось заставить камень двигаться по орбите, которая бы не была идеальной окружностью, но в целом имела тот же размер, что и наша собственная? Имела бы тот же самый период?

Зак ответил не сразу, но судя по его осанке, предложение Рои его заинтриговало. – Это могло бы оказаться крайне полезным, – наконец, произнес он. – Нам нужно сделать так, чтобы камень не летал по всей пещере, а двигался в ограниченном пространстве и с определенной периодичностью.

Рои снова убрала пружинострел с нулевой линии, а затем прикрепила его, направив к сарду — перпендикулярно нулевой линии, «посередине» между двумя направлениями, которые она уже опробовала. Она действовала неосознанно и даже затягивая хомут, думала о том, попадет ли камень на орбиту, целиком расположенную по одну сторону нулевой линии, если выстрел будет направлен не к Средоточию, а наоборот, от него. С другой стороны, выстрел вдоль самой нулевой линии, которая в этом отношении казалась более симметричным, явно не сработал, так что ее вариант был не менее логичным, чем любой другой.

Она вдавила поршень на одно деление, а затем отпустила.

Вылетев из трубки, камень отклонился в сторону, но не так резко, как в предыдущих экспериментах. Двигаясь, он набирал скорость, но все равно двигался заметно медленнее, чем раньше. Рои была удивлена; отчасти она ожидала, что сардовый вес возьмет верх, и станет затягивать камень в бешеную спираль по мере того, как вес, вызванный самим движением, будет сбивать с курса его ускоряющийся полет. Но вместо этого камень продолжал поворачивать по гладкой, пологой дуге, продолжая двигаться к сарду, одновременно отклоняясь в сторону шарка.

Спустя какое-то время движение к сарду прекратилось на расстоянии примерно двух размахов от нулевой линии. Сейчас он двигался, наверное, раза в три быстрее, чем на момент запуска. Его траектория сохраняла отлогий изгиб, направляясь в сторону нулевой линии, в то время как шаркная составляющая скорости начинала слабеть.

Когда камень приблизился к нулевой линии, Рои напряглась. Он больше не двигался к шарку, но сейчас, скорее всего, должен был описать ту самую досадную петельку, после которой предыдущие камни покидали их, пускаясь в плавание по пещере.

Но этого не произошло. Камень пересек нулевую линию, имея примерно ту же скорость, что и в момент выстрела, а затем стал отклоняться в сторону рарба. Симметрия была очевидной: камень двигался точно так же, как и сразу после выстрела, с той лишь разницей, что гарм поменялся местами с сардом, а рарб – с шарком. Если эта симметрия действительно соблюдалась, то повторно пересечь нулевую линию камень мог лишь в одном месте.

Когда камень, наконец, приблизился к пружинострелу, Рои подумала, что он может с ним столкнуться, но ее меткость была не настолько близка к идеалу. Хотя и оказалась весьма сносной. Камень миновал трубку на расстоянии меньше половины своей ширины, после чего продолжил двигаться по той же самой замкнутой линии.

– Поверить не могу, что я это упустил, – сказал Зак. – Новый вид периодического движения! Поздравляю!

– Но что именно мы видим? – спросила Рои. – Это доказывает, что Осколок вращается?

– Мы видим камень, который летает по орбите, перемещаясь между точками наименьшего и наибольшего удаления от Средоточия, – объяснил Зак. – Если мы попытаемся объяснить это с точки зрения самого Осколка, то движения камня будет зависеть от величины гарм-сардового веса и скорости вращения Осколка. Когда-то я говорил, что комбинация этих двух величин должна быть очень простой, но теперь я уже не так уверен. Два с четвертью научили меня осторожности.