Амальгама

Зак был вынужден отказаться и от своей любимой тройки, и от простой гипотезы, согласно которой вес по оси шомаль-джонуб был равен скрытому рарб-шаркному весу, в точности уравновешенному осевым вращением Осколка. Поскольку шомаль-джонубный цикл занимал меньше времени, чем один оборот Осколка, вес по этой оси превышал как вращательный, так и равный ему рарб-шаркный.

Примем шомаль-джонубный вес за единицу. Теперь рарб-шаркный и вращательный веса можно оценить количественно – они оба составляли шестнадцать двадцать пятых (квадрат отношения шомаль-джонубного периода к периоду вращения). Полный гарм-сардовый вес равнялся двум с четвертью – это подтверждалось собранными по всему Осколку результатами измерений веса и тем фактом, что выкладки для камней на вытянутых орбитах, отчасти основанные на этой величине, предсказали частоту, с которой вращалось устройство Рои.

Стоило убрать сложности, связанные с осевым вращением, как скрытый рарб-шаркный вес становился явным – шестнадцать двадцать пятых – а вес по оси гарм-сард уменьшался до одной целой шестидесяти одной сотой, что всего на три сотых уступало одной целой и шестнадцати двадцати пятым.

С учетом погрешности измерения сумма двух весов, притягивавших тела к центру Осколка, была равна весу, который действовал в противоположном направлении. Получалось, что силы растяжения и сжатия все-таки находились в равновесии. От тройки не осталось и следа, но все ее замечательные следствия, симметрия, которой Зак восхищался сильнее прочих, каким-то образом сохранились.

– Мы не знаем, когда была нарисована карта весов и какую цель преследовал ее автор, – сказал Зак. – Возможно, это простая догадка, грубое приближение или попытка выдать желаемое за действительность. Но предположим, что это не так. Предположим, что она верно отражает реальность – то, какими эти веса были в прошлом.

– По этой карте мы не сможем понять, увеличился ли вес с момента ее составления, потому что не знаем масштаба изображенных стрелок. Однако, глядя на нее, мы можем сделать вывод о двух вещах: во-первых, с тех пор соотношение весов изменилось; во-вторых, неявное соотношение между ними осталось прежним.

Обдумывая его слова, Рои поняла, насколько ее встревожила эта новость. Придумывать истории о мире, разорванном на части, было не так уж сложно: не более, чем событие, однократное или многократное – выбирай на свой вкус, – которое происходило без конкретной причины и не имело особого смысла. Все, что она видела или слышала на эту тему, либо уже шесть поколений не находило надежных очевидцев, либо имело множество альтернативных объяснений. Но еще большей проблемой, чем несостоятельность фактов, была очевидная бессистемность самих заявлений. Если катастрофа ничем не сдерживалась и могла произойти безо всякой причины – просто по прихоти какого-нибудь выдумщика, если так можно выразиться – усомниться в ее подлинности было проще простого.

Но кто бы стал подделывать карту, которая тайно намекала на ту же самую симметрию, к которой вели все кропотливые измерения, совсем недавно полученные ею с Заком? Пока что этой скрытой нити порядка было недостаточно, чтобы выяснить, по какой причине изменились веса и когда именно это произошло, но теперь у них, по крайней мере, была подсказка, которую они не могли варьировать по собственному желанию, и от этого реальность перемен внезапно стала казаться Рои куда более вероятной, чем когда-либо прежде.

– Что дальше? – спросила она.

– У нас есть кандидат на роль основополагающего принципа, – ответил Зак, – но мы все равно должны его проверить, каким-то образом убедиться в его правильности. К тому же нам по-прежнему неизвестно, как именно он проявляется в закономерностях естественного движения; мы знаем веса вблизи от Осколка, но не знаем точных правил, которым орбиты подчиняются в общем случае.

– Помимо прочего нам потребуется разгадать или вывести правила, описывающие историю Осколка, его прошлое и будущее. Мы должны узнать, действительно ли веса могли измениться, а также когда и как сильно они изменятся снова.

Рои могла бы и сама облечь эти потребности в слова, но когда Зак расписал все в таких деталях, ей показалось, что на нее взвалили непосильную ношу.

– Нам с этим не справиться, – сказала она. – Не хватит ни вашей жизни, ни моей.

– Само собой, – согласился Зак. – Как вариант, мы могли бы записать все, что нам удалось узнать, распространить копии среди библиотек и надеяться, что в будущем появится какой-нибудь умный, любопытный и решительно независимый человек, который сможет разобраться в наших записях и возобновит нашу работу.

– Прежде, чем это случится, может пройти еще сотня поколений, – сказала Рои.

– Значит, у нас нет выбора, – ответил Зак. – Нам нужно завербовать новых людей, прямо здесь и сейчас. Тогда работа будет завершена еще при нашей жизни, и мы оба умрем счастливыми.

ГЛАВА 9