Амазонка бросает вызов

— Эх, я думал, мы друзья, а ты не желаешь нам счастья, — улыбнулся американец.

— Она права, — поддержал меня Джунхуэй. — Находить себе спутницу или нет после выпуска — это личное дело каждого золотого, теперь, когда браки разрешены. Но здесь, в стенах Тигриного лога, мы должны думать только о миссии, возложенной на наше братство.

— И сестринство, — покосился на меня Диэйт.

— Время покажет, позитивный ли это опыт, пускать сюда девчонок, — спрыгнула я со скамейки, — после нашей с Джоанной учёбы тут, мне кажется, надо будет переждать и посмотреть, отразилось ли подобное на качестве воспитания адептов. А младшая группа? Им не разрешают с нами болтать вне занятий, но всё равно они нас видят, что-то думают…

— Вряд ли что-то плохое. Да и Заринэ с Элией живут в монастыре, так-то юнцов девушками не удивить.

— Но они не тренируются с ними! — Я провела руками по волосам, убрав пальцами отросшие пряди за уши. — Если бы все мужчины были золотыми, стала бы я такой, какая есть? Не знаю. А если бы все девчонки были такими, как я, то существовали бы золотые? Эта круговая задача не даёт мне покоя.

— Выброси её из головы, — посоветовал Джунхуэй.

— Не могу, она кажется мне важной.

— Запомни, — поднял палец он, — всё, о чём не просят задуматься мастера — не важно. Всё, чего они тебе не сообщают — тебе не нужно брать в голову.

— Серьёзно? Вот так просто? — хмыкнула я с сарказмом, но все присутствующие, как птенцы, закивали головами. Я вздохнула, видя отличный пример послушания. — Ладно, я пойду, прогуляюсь. Увидимся на занятиях!

Выйдя на тропинку, я прошла несколько метров и столкнулась с Сону, тащившим к туалетам полное ведро… навоза. Он затормозил возле меня:

— Чонён, от меня сильно воняет? — Стараясь не морщиться и не зажимать нос, я вдохнула резкий аромат результатов жизнедеятельности коз.

— Ну, не так чтобы очень…

— Блин, я теперь до банного дня так вонять буду! Нет бы в среду послать сараи чистить, так нет!

— Тише-тише, не возмущайся, — похлопала я его по плечу, искренне надеясь, что запах помёта не впитается в меня. Ничего противного в этом нет, как и противоестественного, хороший такой деревенский запах, но всё же и я только вчера отмылась и оттёрлась, и ждать неделю пятницы в благоухании навоза не лучшая перспектива.

— Да я не возмущаюсь, просто… и так-то после выговора мастеров чувствовал себя говном, а теперь — полное погружение. — И он сам же засмеялся своим словам. Я улыбнулась.

— На то и был расчёт. Наверняка.

— Ладно, что уж поделать, сам виноват, пойду заканчивать, — двинулся дальше Сону, в другой бы раз тяжело вздыхая, но в связи с козьим духом, увязавшимся за ним, стараясь глотать воздух потихоньку, там, где сам ещё не ступал.

Если раньше я норовила каждую мысль довести до логического конца, всему ища развязку, всё расставляя по местам, то теперь попыталась последовать примеру молодых людей, и как только мне приходило на ум что-то, чего не давал нам на лекциях мастер Ли, я сразу же искала нечто другое, но другим, как не крути, чаще всего оказывался Чжунэ, спасаясь от воспоминаний о котором я и нагружала мозги всем подряд. И что теперь было делать? Вообще отключить мыслительную функцию? Для этого нужно хорошенько ушибиться головой. Или постоянно находиться в чьём-нибудь обществе и разговаривать. В Тигрином логе это не составляло труда, народа хватало, кто-нибудь вечно шёл то там, то здесь, а пропадали все лишь во время тренировок, на которых и я была задействована, и ночью, для сна, в чём я тоже участвовала непосредственно. Но мне нравилась тишина и возможность уединения, щедро даруемая Каясан, укромных уголков хватало, и замереть, прислушиваясь к птичьему пению и звону ручья повыше на горе, сидя на нагретом солнцем валуне, казалось неподдельным счастьем, пропитывающим до глубины, насквозь, исцеляющим.