Амазонка бросает вызов

— В двадцать лет? Мальчишки? Я в их годы таким не был, — свёл брови к переносице мастер, и сразу весь опыт его жизни, годы отразились в его глазах, смотрящих куда-то на алтарь. — В двадцать лет, Чонён, никто уже не мальчик, это сознательный возраст, когда понимание всего и вся должно быть приобретено, если же этого не произошло, то у человека слабоумие и ему место в лечебнице. Нынешнее поколение взрослеет позже, делает это с трудом и сопротивляется этому, затянувшееся детство, расхлябанность, беззаботность и безответственность стали модой, только ребячливость путают с дуростью. Детство — это наивный взгляд на жизнь, а современные парни и девчонки, да простит меня святая обитель за сквернословие, перетрахавшись ещё в шестнадцать и не вылезая из ночных клубов с выпивкой, при попытках возложить на них ответственность, называют себя ещё детьми. — Я подумала о Чжунэ. Как точно всё подметил мастер! И он тотчас подметил то, на чём я и сама себя поймала: — Оправдать на словах возможно всё, Чонён, такова природа слов — они изворотливы, переменчивы и имеют много смыслов, но поступки говорят сами за себя. Я привык смотреть на дело, и закрывать слух от оправданий.

— Мастер Хонбин, а можно спросить?

— Конечно.

— Я думала о буддизме, глядя на адептов… Чему учит непосредственно храм? Чему они здесь поклоняются?

— Ничему. В буддизме нет поклонения, — подобрев после закрытия серьёзной темы, улыбнулся он, снова помолодев и украсившись ямочками на щеках. — Статуя не подразумевает никакую конкретную личность, это образ просветлённого человека, блаженная улыбка на устах, медитативная поза. Когда ученики смотрят на неё, они должны вспоминать, к чему стремятся сами — о своей цели, о том, кем они должны стать. Видишь вокруг миниатюры ступ и рисунки, рассказывающие истории и мифы о Гаутаме и бодхисаттвах? — Я кивнула. — Это всего лишь напоминание о главном: цели, пути достижения и тех, кто должен быть рядом, друзьях, наставниках и помощниках. Буддийский алтарь — это зеркало, в котором каждый должен увидеть себя.

Прозвучал сигнал гонга, и мы вынужденно прервали беседу, подойдя к обуви и засовывая в неё ступни, чтобы отправиться на завтрак.

Комментарий к Вечер 4-го августа и утро 5-го

*Мусин — планета Юпитер.

5-е и утро 6-го августа

Сону и Минхёна я не видела до самого обеда, а когда они там появились, то по их порциям стало ясно, что на них наложили епитимью — обязали поститься. Помимо этого бедняг после крошечной доли еды отправили в козий сарай, мыть его и чистить, в то время как настоятель Хенсок вновь угнал животных бродить по просторам монастыря и кушать свежую траву. Подобные наказания жестокими назвать было нельзя, но заставляющими в следующий раз хорошенько подумать прежде, чем делать — да.

Я не замечала между ребятами враждебности, скорее всего они и подрались-то в силу того, что в юности гормоны бурлят, а тут им выхода никакого нет, вот они и срываются время от времени. Когда я проходила по лестницам и видела вдалеке их за дурно пахнущим, но честным и благородным трудом, они работали слаженно и даже болтали с улыбками на лицах, ползая на коленках с щётками в руках.

Событий на Каясан происходило мало, поэтому в беседке только и разговоров было об этой стычке между Минхёном и Сону. Ну и, разумеется, о вмешательстве мастеров, поведение и решения которых все единодушно признали справедливыми.

— Пока я верил, что навсегда тут, то не думал о своих успехах или неудачах, — рассуждал Вернон, — но с тех пор, как меня посвятили в главную тайну, я не могу забыть о том, что рано или поздно наступит день, в который придётся покинуть Лог, а это provokes… провоцирует на мысли, а они, therefore, на действия.

— Поэтому мастера и говорят всегда, что следить надо за мыслями в первую очередь, — сказал Джунхуэй.

— Легко это говорить, — хмыкнул американец.

— Ты думаешь, у них самих это не получается?

— Уверен, — вступился Ямада, — что у них это выходит в совершенстве. Потакать амбициям — разрушать свою жизнь, даже если и не быть золотым. Как говорили мои бабушки и дедушки: дэру куи-ва утарэру. Торчащий кол — сбивают. Выпячиваться — это наживать врагов, не хочешь разрушать дружбу — будь как все, не хочешь проблем — будь как все, хочешь спокойствия — будь как все.

— Слушай, тебя прям с детства под монастырь воспитывали, похоже, — засмеялся Вернон.

— Традиционное общество — само по себе монастырь, там все живут по правилам морали и по неписаным нормам, сформированным общественным мнением. И огромным, громадным опытом предков, живших до нас.

— А всё-таки, — озадачился Самуэль, — как избавиться от желания получить мастерский пояс?

Я не выдержала и вмешалась:

— Вы же слышали лекцию учителя Ли, не все желания вредны. Они пробуждают в нас стремления, и если это стремления к чему-то хорошему, то почему нет? К тому же, Сону и Минхён могли бы мечтать поскорее выйти отсюда, не нарушая порядка, не размахивая кулаками, и всё было бы прекрасно. Зло не в желаниях, а в их побочных эффектах.