Амазонка бросает вызов

Мальчишка как будто бы сразу же прекратил капризы. Зыркнув на нас чёрными глазами, Заринэ без пререканий и возражений потопала за мужем. Я посмотрела этой странной семье в спины, делая вывод, что если она любит Лео больше детей, то Лео, как мне показалось, любит детей сильнее неё. Он с такой нежностью общается с сыновьями! Я никогда не видела подобных отцов, кроме своего, но мы-то у него были дочери, с дочками папы всегда сюсюкают. Или не всегда, судя по Заринэ, которую папа отдал замуж в двенадцать, чтобы её содержал кто-то другой.

— Я же говорила, не идеализируй их, — глазами указала на общежитие Элия, прозорливо улыбаясь, — это мужчины, они рисуются перед тобой, потому что ты девчонка, но на деле дурь из них не выбьешь никогда. Так говорит дедушка. При этом он добавляет, что её и в нём до сих пор много.

Мы с Джоанной рассмеялись. И, понимая, что стоять тут больше не за чем, направились в свои скромные кельи, теперь уже по тропкам и дорожкам, а не напролом, как сделали это в порыве, увлеченные происходящим.

У калитки сидел Даниэль, не знаю по каким признакам, но я узнала его, несмотря на закрытый лик, положенный привратнику. Проходя мимо, я бросила ему:

— Надеюсь, на таком ответственном посту не уснёшь? — Его узкие глаза (под одним была примечательная точка-родинка) улыбнулись, и он пожал широкими плечами, словно заранее извиняясь, если что. Но я была уверена, Даниэль не упустит из вида ничего на дежурстве, потому что призвание золотого было для него всем и даже больше, он любил беззаветно сам этот долг, возможность быть золотым, отдавать всего себя братству и благородным целям. Чего-то такого и не хватало Сону, чтобы побеждать. Даниэль не гордился тем, что стал первым, не говорил об этом, не кичился скорым возможным получением мастерского пояса. Для него будто не существовало уровней мастерства, достижений и наград, ему нравился процесс, и он уходил в него с головой. Мне стоило брать с него пример.

Элия свернула к башне настоятеля, пожелав нам спокойной ночи, а мы с Джоанной дошли до своей комнаты и, переодевшись в пижамы (она и до этого спала в своей, а я вот прокололась с Чимином, и теперь следила за тем, в чём ложусь спать), забрались под одеяло. Полный усердия день, завершившийся приятным посещением бани и неприятным инцидентом, дал нам пищу для короткой беседы, которая привела нас к дремоте и усыпила.

Скорее всего, я была менее уставшей, чем в прошлый раз, потому что расслышала, как к нам вошли на побудку, призывающую к ночным занятиям, и проснулась сама. Потягиваясь и открывая глаза, я увидела Чимина и… мастера Эна! Мои глаза сразу же перебросились на Джоанну, которая, разбуженная именно им, покраснела как рак, чуть не превратилась в истукан и замедлилась.

— Переодевайтесь в тобоки, ждём вас за дверью, — сказал мужчина, и они с Чимином вышли.

— Он… — начала Джоанна, но я подскочила к ней, зажав её рот, и шепнула ей в ухо:

— У них слух острее, чем у нас, ты поосторожнее.

— Ой, да, спасибо! — опомнилась она, и стала быстрее и молча стягивать пижаму, а после натягивать тобок. Я напротив неё делала то же самое, движения наши были синхронными. Мимикой Джоанна указывала на выход и складывала молитвенно ладони, показывая, что благодарит Небеса за дарованный случай. Я изобразила губами поцелуйчики, и погрозила ей пальцем, чтобы она не наделала в темноте глупостей. Дочь мастера Хана согласно и горячо закивала, прикладывая ладонь к сердцу и обещая вести себя хорошо. В общем, сигналами и знаками мы поняли друг друга.

Выйдя, мы обычным образом разделились на пары, и разошлись в разные стороны через два лестничных пролёта. Сойдя с галереи, я задела ногой в сандалии траву — она была мокрой. Накрапывал мельчайший дождик, но пока мы спали, он прошёлся немного сильнее, судя по образовавшейся влажности и прохладе. Я зябко поёжилась, не отставая от Чимина и прикрывая ладонью зевки.

— Слышал, что была драка? — спросила я.

— Да, уже рассказали.

— Что им за это будет?

— Ничего. В бытность мою адептом, тут набивали друг другу рожи столько раз, что нынешним ученикам и не снилось.

— Мастер Лео сказал, что зайдёт за ними… куда он их поведёт?

— Нравоучения читать, наверное. Или к источнику — грехи искупать, в прямом смысле этого слова.

— Что за источник? — любопытствовала я, разуваясь на входе в полный мрак тренировочной комнатёнки. Но в ней было теплее, чем на улице, и это радовало.

— Ледяной пруд повыше в горах. Там закаляются подготовленные ученики, иногда там медитируют, а иногда и проводят традиционные обряды, связанные с посвящением или раскаянием, или чем-нибудь ещё.

— Мастер Хонбин приложил Сону и Минхёна. Если я сделаю что-то не так, меня тоже поколотят?

— Нет, — посмеялся Чимин, плутая где-то возле меня. Когда же я научусь хоть как-то ориентироваться и угадывать его место положения? Я всё ещё не определилась, на какое из своих чувств лучше полагаться: слух, обоняние, зрение? — Но если всё-таки ты провинишься, я попрошу, чтобы мне разрешили тебя отшлёпать.

— Чимин! — попросила я его угомониться на этот счёт.