Амазонка бросает вызов

— Какое совпадение! — восхитилась я, подобравшись к бортику бочки и положив на него ладони, а поверх — подбородок. — Наверное, родители тебя очень ждали, раз дали такое красивое имя?

Заринэ осторожно погрузилась в воду и, убедившись, что не поскользнётся, повернулась ко мне:

— У меня было четыре брата… старших… Отец ими очень гордился. Баловал их. Они выросли лентяями, ничего не хотели делать, ничем заниматься. Хозяйство всё разваливалось. И отец решил, что нужна дочка, чтобы выгодно продать за богатого. Чтобы я принесла ему богатство, он назвал меня так. — Объяснение Заринэ развеяло моё радужное представление о мифических любящих родителях.

— А мама? — несмело уже спросила я.

— Она никогда отцу не перечила, боялась. Вот, даже родила дочку, как тот и велел, — слабо улыбнулась персиянка. — Что она могла сказать? Когда нашёлся покупатель, дал… дающий… давший за меня много денег, меня за него и выдали. Правда, половину выкупа за меня старший брат проиграл туда же… тогда же, — поправила она себя, говоря с акцентом, и иногда путая слова, — в тот же год.

— Жаль, что не всем везёт с родителями, — сказала Джоанна. — И наверняка вот такие уродские живут по сто лет, а такие отцы, как мой, погибают рано! — резко возмутилась девчонка. Я хотела её остановить, но не успела. Посмотрела на Заринэ. Заступится ли она за своего отца, воспротивившись тому, что он «уродский»? Нет, она ничего не произнесла, похоже, вполне согласная с определением.

— Мне тоже повезло с родителями, — поделилась и я, — но они разбились.

— О чём я и говорю! — убежденно подтвердила Джоанна.

— Я своих вообще не знала, — вздохнула Элия. — Знаете, я считаю, что в детстве в человека закладывается самое главное, и если ему что-то не дать — любви, уверенности, умения быть счастливым, то этому во взрослой жизнь уже не научишься. Ну, или научишься с огромным трудом.

— Да, детям нужна любовь, — согласилась Заринэ. — Но я не хочу дочку. Женщинам тяжело. Мужчины живут, как хотят. Женщинам же должно повезти, иначе туго. Не везёт с родителями, и с мужьями не везёт.

— Разве вам с мастером Лео не повезло? — спросила Джоанна. Заринэ смутилась. Похоже, никто никогда не решался говорить с ней о её личной жизни, а сама она о ней и подавно не заговаривала, потому что для неё Лео был каким-то священным, полубогом, о котором всуе болтать нельзя.

— Повезло, — разрумянилась она. — С ним очень повезло. Но таких нет больше. Где девушки… остальные… все найдут себе хороших мужей?

— Да, золотых маловато, — улыбнулась я. — Но, Заринэ, если у тебя будет девочка, то её в обиду не дадут. С таким-то папой и двумя старшими братьями!

— Всё равно. Пусть лучше ещё сын, — твёрдо определилась она.

— А я бы когда-нибудь хотела мальчика и девочку, — размечталась Джоанна, подперев щёку. — Как и мы с Джонханом у родителей. Быть младшей сестрой действительно здорово. Я скучаю по брату.

— А я не хочу детей вообще, — сказала я.

— Вообще? — изумилась Заринэ, посмотрев на меня, как на ненормальную. — Как?

— Ну… вот так. Не хочу заводить детей. У меня другие интересы.

— Но как же… почему? — Похоже, я сбила ей систему. В её лице было столько растерянности, что я пожалела о заявлении, но всё-таки не отступать же?

— Наверное, потому что я тоже собираюсь жить, как хочу, как и мужчины.

— Но… — хотела что-то ещё противопоставить Заринэ, однако слова потерялись. Или она передумала. В любом случае, продолжению предшествовала долгая пауза. — Что же в старости будешь делать?

— В старости? — хмыкнула я. — Может, и не доживу до неё. Я хочу сражаться, как золотые, вместе с ними.

— Но у мужчин всё-таки остаются дети… — начала она.

— Не у всех, — возразила я, — больше половины золотых — холостяки. И останутся таковыми. Воины понимают, что старость для них не предназначена, так зачем же обременять кого-то, вешая на них своих детей, если сам о них заботиться не собираешься? На земле много людей, о которых стоит позаботиться, лучше этим я и займусь, чем обременю свет ещё кем-то.

— Это неправильно, — повторила знакомую формулу Заринэ.

— Да почему?! — взмахнула я руками. Капли отлетели в Джоанну, но она ничего не сказала, только тряхнула головой. — Правильное и неправильное для каждого своё.

— Нет, разве убийства и насилие не одинаково плохо для всех?

— Ну, хорошо, какие-то вещи всегда неправильные есть, — согласилась я, — но, опять же, золотые убивают злых людей, и в таком случае убийство становится правильным.

— Я тоже не хочу детей, — прервала нас Элия, поддержав мою сторону. — Мой ребёнок, скорее всего, будет… не таким, как все. Ему будет трудно. Уверена, что любая женщина, узнав, что родит больное или несчастливое дитя, отказалась бы от этого.

Даже сквозь бочку я догадалась, что Заринэ с суеверным страхом положила ладонь на живот. Она очень пеклась о своих детях, для неё они были смыслом жизни. Они и Лео — муж, любовь её души и сердца. Переосмыслив что-то, она тихо признала:

— В таком случае да. Возможно, не всем женщинам правильно быть матерями.