Амазонка бросает вызов

— Чонён, я хотела тебя попросить… Мне только что сделали предложение, — до крайности поалев, она даже приложила свободную руку к щеке, покосившись мельком на спутника. — Дедушка дал согласие. Ты будешь подружкой невесты?

— Я?! — Ничего себе! Не успела надуматься[61] о похоронах, как меня огорошили свадьбой. В последний раз я была на мальчишнике, и разве что не посаженым отцом у сестры, а тут предлагают абсолютно девчачью функцию. — Даже не знаю, никогда не приходилось… Я справлюсь?

— Ничего делать не надо, — заверила Элия, — буддийские свадьбы просты до крайности. Как такового и обряда-то не будет, но всё-таки если уж будет свадьба, то надо как-то её обставить… Будда, у меня даже платья ни одного тут нет! Ви, ну вот что ты выдумал? Могли бы и без свадьбы обойтись.

— Не могли, я золотой, меня не так воспитывали, — серьёзно сказал он. Они переглянулись, поймав глаза друг друга, и засияли невидимым светом.

— Платья есть у Заринэ, — напомнила я, — наверное, можно позаимствовать?

— Точно! — кивнула Элия. — Только я худее, надо будет успеть ушить по мне… Чонён, поможешь?

— Я не умею шить, — призналась я честно.

— Да это неважно, просто… просто одёргивай меня и собирай в кучу, я так растеряна, — забегала она взглядом вокруг. — С чего начать? За что взяться? Ви, вот ты мне задачу выдал…

— Ты с ней справишься, Медведьма, — назвал он её странным прозвищем, передавая её ладонь из своей в мою. — Чонён, идите за платьем, хорошо? У вас впереди полдня, мы с настоятелем договорились, что организуем обряд в храме после отбоя, когда младший класс уйдёт спать. Так что не торопитесь.

Я взяла чуть дрожащую руку Элии в свою и поднялась. Повела её вниз, искать Заринэ.

— Идём, нарядим тебя подобающим невесте образом.

— Невесте… — повторила она, едва приходя в себя от всего происходящего. — Никогда не думала… Как вошла в этот монастырь, так и решила, что не выйду замуж никогда… Да и зачем? Ладно бы я была невинной девицей… — замолчала на этом Элия. Ей что-то вспомнилось, и она немного помрачнела.

— Ви же сказал, он — золотой, неважно, невинная девица или нет, — пожала я её руку, — они всегда берут на себя ответственность за тех девушек, которых любят. Намджун — муж моей сестры, которого тут все зовут Рэпмоном, — рассказывала я, чтобы отвлечь подругу от проблем и суеты, — когда влюбился в Чжихё, сразу сделал ей предложение, и за два месяца, что они встречались до свадьбы, не делал никаких намёков и не приставал к ней. Ну, правда, она всё-таки была невинной девушкой…

— Вот видишь! Я и говорю, что это имеет смысл, только если… только если имеет смысл.

— Ты же понимаешь, почему Ви на самом деле хочет свадьбу?

— Понимаю, — погрустнела она, — ему возвращаться послезавтра туда…

— Ты видела кровавую пустыню. Кидо погиб. Не волнуйся, всё уже сбылось, — начав доверять видениям внучки настоятеля, напомнила я. — Он просто страхуется, всем свойственно бояться, даже после десяти, двадцати лет опасности и боевых действий.

— Для пустыни, полной крови, одной смерти мало, — вздрогнула она и, помолчав, добавила: — Я слышала женские крики и плач, а Ви сказал, что их там было семеро мужчин…

— Возможно, у Кидо остались мать, сестра, девушка, кто-то, кто будет безумно горевать, и именно их голоса ты слышала во сне.

— Возможно. Надо будет спросить у ребят.

Мы нашли Заринэ и, объяснив ей, что нам требуется, не стали дожидаться, когда она закончит убираться в домике мастеров, а дружно ей помогли. Препоручив присмотр за детьми адептам, персиянка зашагала во главе, ведя нас к их с Лео дому за кладбищем. Я оказалась на этой тропе впервые, огибая обрыв и приближаясь к ступам. Самые крупные были древними, очень древними, настолько, что казалось — камень способен крошиться, однако нигде не было ни одного сколотого угла, ни одна ступа не заросла травой и не была оплетена плющом, за ними ухаживали. Кроме этого были и скромные надгробные плиты. Но ни там, ни там не было надписей и табличек, чтобы знать, кто похоронен или в честь кого воздвигнут тот или иной монумент. Я притормозила у ступы, выглядевшей самой новой. Она была чуть выше меня ростом, на передней части квадратного основания красовался барельеф — тигр, застывший перед прыжком (в общем-то, и на старинных надгробиях повсюду были тигры в той или иной позе, спокойные или умиротворенные, спящие или сражающиеся с какими-то чудовищами). Затем шли каменные ступеньки, образующие как бы пирамидку, на которой размещалось что-то вроде каменного горшка с углублением, внутри него сидела статуэтка Будды. Ступа заканчивалась сужающейся к верху башенкой с набалдашником.

— Это могила мастера Хана?

— Да, — ответила Элия, и указала на соседнюю ступу. — А тут Джунвона, легендарного предводителя, сумевшего расширить возможности золотых, возродить их. Его убили семь лет назад.

— Так у золотых всё-таки есть предводители? Помимо наставников.