Амазонки

Вдруг зал притих – это вошла Ферида. Теперь ее слепоту уже не замечали – певицу любили в городе все от мала до велика. Она уверенным шагом вошла на возвышение, сбросила пеплос на спинку кресла. Амазонки украшали себя только боевыми доспехами. Они считали презренным занятием косметику. А про педотрибу этого не скажешь. Густые с проседью волосы уложены на голове красиво и перехвачены надо лбом голубой лентой, усыпанной жемчугом и золотыми блестками. Ее белый хитон оторочен шафранной каймой, на правом плече скреплен большой серебряной застежкой. Складки хитона перехвачены поясом под грудью, как и положено женщине.

Ферида подняла кифару, прижала ее к груди, положила тонкие длинные пальцы на струны.

– Я хотела, дети, чтобы вы были внимательны. Я поведаю вам о прародителях наших в песнях, которые мне ниспослали боги.

Тихо зазвенели струны кифары, девчонки, шумевшие до этого, умолкли. Чуть глуховатый, но нежный голос педотрибы поплыл по залу:

Спутница муз олимпийских, Ферида, людям пою я стихи Изначалия.
Любо мне песни слагать, любо бряцать на струнах кифары,
Любо наездниц великих мне воспевать и славить их битвы,
Славить деяния тех, кто родился от бога Арея.
Пела я в прошлом вам, дети, о том,
Как, остров, Гефест, покидая, сделал царицею Лемноса
Дочь Ипполиту…

Звенела кифара, лилась песня Изначалия, ее слушали, затаив дыхание, девочки из гимнасия.