Амазонки и странники

Встав с раскладушки, оклемавшаяся Лена снова сделала попытку взять власть в свои руки. Она причесалась, накрасилась, переоделась и теперь выглядела так, будто поперек всего лица у нее было написано черной типографской краской: «НИЧЕГО НЕ ПРОИЗОШЛО». «Гордая», – вспомнил я слова Маринки. Гордая и сильная. Решено: я буду Индианой Джонсом, а она – моей Ларой Крофт.

Мы завтракали за желтым столом, уставленном осенними букетами, и обсуждали сегодняшние планы. С первых же слов Лены стало понятно, что хоть она и пролежала сутки лицом к стене, но ни слова из того, что говорилось в этой комнате, не прошло мимо ее ушей.

– Марина, – начальственным голосом начала она, величественно намазывая масло на крекер. – Поскольку интервью с председателем правления у нас уже есть, нам следует охватить остаток сельской интеллигенции. Если не ошибаюсь, здесь есть церковь – побеседовать с попом не мешает. Затем – местный фельдшер: его или ее нужно расспросить, оказывается ли какая-то медицинская помощь жителям Гнилой Елани, обращались ли они сами в пункт, и какие инициативы были со стороны самого фельдшера наладить там медицинское обслуживание. Затем, другой магазин, хозяйственный…

– Кхм! – прервал ее Сашка. Лена вопросительно уставилась на него.

– Может быть, вам, уважаемая, для начала помолчать и послушать, что скажет другие люди, кто лучше разбирается в обстановке? Потому что, возможно, вы не догадываетесь, но у нас тоже есть некоторые идеи…

– Очень хорошо, что у вас есть идеи, – Лена отвернулась от Сашки и снова обратилась к Марине. – Предлагаю также посетить заготовительный пункт. Там гнилоеланских ходоков должны хорошо знать. Да, кстати… – она слегка повернула голову в нашу сторону. – Молодые люди, извольте-ка мне в письменном виде изложить ваш план действий на ближайшие два дня, чтобы мы могли в случае чего вас попросить нам помочь…

– Изволить в письменном виде? – переспросил Сашка. – Пожалуйста.

Он сунул бутерброд в рот, освобождая руки, вырвал листок из блокнота и нацарапал на нем карандашом: «Собирайте свои манатки и отправляйтесь по домам опрашивать местных баб».

Лена взяла записку, с каменным лицом прочла ее и спросила:

– Это все?

– Ах, нет! – с набитым ртом отвечал Сашка. Он выдернул из ее руки записку и приписал внизу большими печатными буквами: «НЕМЕДЛЕННО».

Лена взяла у него записку, прочла и медленно демонстративно разорвала ее на четыре части.

– Можно узнать, – проговорила она с легким придыханием, – с какой стати ты нами распоряжаешься?

– Можно. С той стати, что я – начальник экспедиции.

– Кто назначил тебя начальником экспедиции, интересно? – прищурилась Ленка. – Разрешите вам напомнить, что деньги на эту экспедицию выделила наша кафедра. Так что, когда, что и в какой последовательности мы будем делать, решать буду я. Согласно плану, который мы разработали с Вероникой Павловной.

«Опаньки», – только и успел подумать я, а Сашка уже завелся с пол-оборота.

– А позвольте в свою очередь спросить, – ехидно процедил он, с громким стуком размешивая сахар в пластмассовой чашке. – Вы, вообще, в Гнилую Елань собираетесь?

– Допустим, собираемся.

– Ага. И как вы намерены туда добираться? На Веронике Павловне верхом? Есть у вас какие-нибудь планы? Чертежи?.. Может, вертолет в кустах?

– А у тебя, по-видимому, опять есть какие-то связи и знакомства?

– По-видимому, есть. Так что, если вы вообще хотите попасть в Гнилую Елань, извольте выполнять мои указания. А если нет – никто вас не держит. Можете катиться к своей Веронике Павловне и упиваться своей значительностью сколько душа пожелает!

Лена вскочила, отбросив стул, и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

– Ну зачем ты так, – воскликнула Маринка, поднимаясь вслед за ней. – Неужели обязательно хамить?

– А она хамить, значит, может?!

Маринка выбежала следом за Еленой.

– Нафиг ты девчонок распугал? – спросил я.

– А чего она выделывается?

– Ну можно же было как-то любезнее сформулировать.

– Слушай, мы здесь на работе, в конце концов, а не на светском приеме. Как вообще можно с такими, извиняюсь за выражение, «товарищами» идти в болото, а? Игорек, ты мне объясни, я не понимаю: что с женщинами не в порядке? В каком месте им натирает вторая икс-хромосома?

Через пару минут вернулась Маринка. В ответ на наши вопросительные взгляды она сказала:

– Сейчас вернется. Успокоится немного и придет.

– Очень хорошо, – Сашка, до этого качавшийся без дела на стуле, снова пододвинулся к столу. – Значит, так. Вы, барышни, отправляетесь прямо сейчас опрашивать деревенских жительниц…

– Почему именно жительниц? – спросила Марина.

– Ох, вот только не надо видеть в этом знак коварного сексизма, – поморщился Сашка. – Потому что с вами женщины будут откровеннее, чем с нами.

– И о чем мы должны их опрашивать?