АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem)

Завершая анализ основной проблематики amb. 5, отметим, что в конце этого сочинения прп. Максим снова возвращается к триадологии, бывшей в центре его внимания в Первой Трудности к Фоме. Обосновывая непозволительность в отношении Христа «говорить просто о „единой“ или „природной“ энергии Божества и плоти»,[175] прп. Максим выдвигает тот аргумент, который потом не раз встречается в его полемике с моноэнергизмом и монофелитством (в частности в Диспуте с Пирром). Никакое объединение в одну природу, имеющую одно действие Божества и человечества, не возможно, поскольку ничем, в чем Сыну Божию свойственно быть тождественным Отцу и Духу по причине единого существа, Сын не является и не может быть тождественен плоти из-за соединения их в одной Ипостаси. Плоть Христова, бывшая по природе (какой она стала после грехопадения) смертной, стала во Христе животворящей посредством единения с Божественным Логосом, но логос сущности нашей природы не изменился и действия наша природа во Христе не лишилась, так как иначе Сын Божий оказался бы извратителем Им Самим созданного естества.

Слово Божие, оставшееся по Божеству единым с Отцом и Святым Духом, восприняло нашу природу, всецело обновило образ ее существования, обожило ее, но не упразднило, а сохранило в земном Своем жительстве в ее естественных свойствах, движении и действии – в этом главная мысль христологии Трудностей к Фоме прп. Максима, ставших в объединенной редакции Трудностей своеобразной догматической «главизной» более обширных Трудностей к Иоанну, к которым мы теперь и перейдем.

О Трудностях к Иоанну прп. Максима Исповедника

Толкования трудных мест свт. Григория Богослова, адресованных прп. Максимом Иоанну, епископу Кизическому (то есть Трудности к Иоанну), хотя и помещенные в объединенной редакции Трудностей после Трудностей к Фоме, были написаны до них (между 628 и 630 гг.[176] или немного позднее),[177] а, следовательно, и до полемики вокруг моноэнергизма, и с полным правом могут быть рассмотрены как самостоятельное произведение, имеющее свое собственное значение. Впрочем, в последнее время были предприняты попытки связать некоторые аспекты полемики с оригенизмом – одной из ключевых тем Трудностей к Иоанну, с полемикой с моноэнергизмом – одной из главных тем Трудностей к Фоме. В частности, В. М. Лурье в своей Истории Византийской философии отстаивает гипотезу, что в VI в. в византийском (и пограничном с византийским миром) богословии сформировался целый комплекс учений, в котором тесно переплетались оригенизм и моноэнергизм (или монофелитство), и что с этими-то концепциями и пришлось последовательно бороться прп. Максиму в VII веке.[178] В свою очередь, в книге Максим Исповедник. Полемика с оригенизмом и моноэнергизмом [179] освещены основные моменты полемики преподобного с обеими ересями – вопросы, которые обычно рассматривались порознь. Мы не будем здесь повторять написанного в этих исследованиях, тем более что в схолиях к amb. 7 А. М. Шуфрина, которые по большей части включены в настоящее издание, равно как и в предисловии к Трудностям к Фоме, пересечение идей, высказанных прп. Максимом в полемике против оригенизма и моноэнергизма, достаточно подробно отражено.[180] В данном предисловии речь пойдет о Трудностях к Иоанну как таковых – одном из важнейших и, может быть, самом сложном для понимания произведении за всю историю святоотеческой мысли, безусловно заслуживающем самостоятельного изучения.