Амброзия

– Не пытайся увидеть своего Благого пса, иначе вы оба умрете. И потом я лично доставлю себе удовольствие избавить дворняжку от страданий. Это будет хуже, чем смерть от меча. Ты поняла?

Я вдруг представила, как вокруг нас вырастают виноградные лозы и утаскивают Морганта прочь.

Я оттолкнула его руку.

– Не прикасайся ко мне больше.

Он улыбнулся.

– Может, ты и похожа на одну из нас.

– Почему ты так сильно ненавидишь Торина?

В комнату ворвался ветерок и поиграл с волосами Морганта.

– Он посылает к нам убийц, пользуется даром некоторых фейри, способных перемещаться между мирами. Однажды я проснулся и обнаружил в своей комнате Благого убийцу. Я смог убить его, но моему брату повезло меньше. Торин приказал зарезать его во сне.

Ох. Это объясняет оказанный нам прием.

Моргант повернулся, и дверь за ним с грохотом захлопнулась.

Я сидела в тишине, тело гудело от усталости. Лишь единственная ниточка надежды помогала мне держаться: что Торин что-то выведал у той старухи. Если нет, то нам нужно самим отыскать способ освободиться. Если понадобится, мы обратим наше оружие против королевы – вырвемся на свободу или умрем, пытаясь это сделать. Или, может быть, там есть какая-нибудь лазейка?

Она сказала «проткнуть». Проделать дыру. Что, если я проткну мизинец? Мочку уха? Клятвы связывают фейри, верно? Тогда ей придется отпустить одного из нас, если мы немного проткнем кожу. А тот, кто высвободится, может попросить помощи у Фейриленда.

Через несколько минут я налила себе горячую ванну и опустилась в нее, вдыхая аромат базилика и лаванды. Рядом со мной усыпляюще потрескивал огонь, и разум начал затуманиваться, перед глазами все плыло. На мгновение мне показалось, что виноградные лозы взбираются по каменным стенам и извиваются, как живое существо. У меня перехватило дыхание, и я села в ванной.

Когда я моргнула, видение рассеялось.

Я стиснула зубы. Это все влияние стресса. Я вышла из ванны и вода тоненькими ручейками потекла с моего обнаженного тела. В комнату ворвался сырой порыв ветра, вызвав мурашки по коже.

Я схватила полотенце и направилась к туалетному столику, оставляя мокрые следы на каменных плитах. Когда я выдвинула ящики, то обнаружила аккуратно сложенные белые ночные рубашки. Натянув одну из них, я задула все свечи в комнате.

Но когда я забралась в постель, мое внимание привлекло какое-то движение на балконе, и я села, прижимая одеяло к груди. За окном вырисовывался силуэт. И через мгновение я узнала атлетическую фигуру и льдисто-голубые глаза, пронзавшие тени. Теперь на нем была рубашка, накрахмаленная и белая.

Торин.

Пульс участился. Неужели он сошел с ума? Не сводя с меня глаз, Торин прошествовал в комнату и приложил палец к губам.

Я отбросила одеяло и на цыпочках сократила между нами расстояние, пока не почувствовала исходящее от него тепло. Он заправил мне волосы за ухо и наклонился, чтобы прошептать:

– Я не знаю, что произойдет завтра, Ава, и не знаю, выдастся ли нам возможность. Но если у нас есть шанс спастись, мы должны им воспользоваться. Мы должны использовать наши клинки, чтобы освободиться. – Он провел большим пальцем по моей щеке.

– Я не знаю, как. По правде говоря, впервые в своей жизни я понятия не имею, что делать.

У меня защемило сердце.

– Итак, полагаю, ты не встретил Ту, что в Вуали?

Он покачал головой.

– Насколько я мог судить, ее дом казался пустым.

Я сделала глубокий вдох.

– А как насчет небольшого укола? У меня такое чувство, что она крайне разборчива в выборе слов. Она же не говорила, что мы должны убить друг друга, верно? Как насчет небольшого укола в какое-нибудь безобидное место? Один из нас мог бы освободиться и позвать помощь.

Он кивнул.

– Хорошо. Тогда ранишь меня.

Я покачала головой. Думаю, было бы разумнее первому уйти ему. Он король. Но у нас не было времени, чтобы спорить по этому поводу.

– Ты слышал, что она собирается сделать, если застанет тебя здесь?

Он погладил костяшками пальцев мои скулы.

– Я искренне надеюсь избежать этой участи, подменыш. Но я должен был увидеть тебя.

– Зачем?

– Потому что я не хочу находиться без тебя больше, чем это необходимо.

Вместо того чтобы уйти, он наклонился и прижался своими губами к моим. Поцелуй был легким, но когда я провела руками по белой рубашке, ощутив под ней твердые мускулы, Торин усилил напор. Я растворилась в медленном, горько-сладком поцелуе. В данный момент я не переживала ни за дуэль, ни за его королевство, не думала ни о чем другом в мире, кроме Торина и ощущения наших сплетенных языков, того, как он ласково скользил ладонями вниз по моей ночной рубашке и прижимал меня ближе.

Остальной мир со всеми его Благими и Неблагими исчез. Остались только мы двое, зажигающие друг в друге свет. И он горел вопреки всему.

Я не могла насытиться Торином и не была уверена, что когда-нибудь смогу.

Из-за двери донесся крик, и Торин застыл.

Мое тело тут же будто окаменело, и я запаниковала.

– Торин, – прошептала я, тяжело дыша, – ты должен уйти. Сейчас же.

Он наклонился ближе, прошептав: