Амброзия

– Хотел что-то сказать? – она хитро улыбнулась и опустила голову к бедрам. Губы показались раскаленными углями. Девушка долго дышала и водила по краю, а потом припала и, доводя до сумасшествия, целовала и терзала его. А Кириллу хотелось закричать и просто взять.

– Иди сюда, – он потянул ее вверх, заставляя прерваться. Силы возвращались, раны уже не тревожили. Плечо приятно покалывало, лишь изредка перебивая ощущения мутной болью, но влечение было сильней, мощней и опасней. – Я никогда никого не умоляю. Беру то, что и так принадлежит мне. Ты же не устоишь. Я ведь прав?

– Поспорим? – хмыкнула девушка, прижимаясь. Власов потянулся рукой к внутренней части ее бедра, но она отстранилась. – Пари?

– Замолчи, – рыкнул Кирилл, – а то нарвешься.

Она вздернула подбородок, свела черные брови, а потом раскатисто рассмеялась. Эхо отразило звук ее голоса где-то на верхнем этаже башни.

– Решила поиграть? Просто секс тебе уже не подходит? – теребя ее набухшие соски, сказал Кирилл.

Лина накрыла его руки и оттянула в сторону.

– Пари? – повторила она. – Или я запру ее надолго, и ты останешься с носом, – она коснулась указательным пальцем перегородки и провела вниз, к губам Кирилла.

– Это уже шантаж.

– Ну, всем жить хочется, а ты можешь мне помочь.

– В чем?

– Убить Ангелину.

Хотелось взбрыкнуть и отшвырнуть ее в стену, но Власов сдержался. Запах женского тела кружил голову, и жажда сдавливала душу. Хищница бросила в бой все свои силы. Можно себе представить, какое у нее влияние на обычных людей. Даже Кириллу не устоять против таких чар, но и проиграть он не мог. Кэйса должна быть собой, иначе все бесполезно.

– Думаешь, как обвести меня? – шаловливо проведя пальцем по его талии Темная Лина снова нырнула ниже и сжала пальцы. – Я же заставлю мучиться, буду доводить и не позволять, а без этого ты… умрешь, милый.

– Ну, ты и самоуверенная тварь, – буркнул Власов, стискивая пальцами ее худощавые бедра. Прижимая к себе до хрипа и стона.

– Нет. Я просто тоже жить хочу.

Глава 24. Неверие хуже мести

Мерная тишина сдавила уши, и Ангелина, резко набрав воздух и открыв глаза, поднялась. Согнулась от спазма в животе и перекатилась набок, скомкав пальцами мягкую ткань. Когда перед глазами муть рассеялась, Кэйса смогла рассмотреть высокий потолок и винтовую лестницу, прилепившуюся в углу. Черные перья устилали все вокруг, кровавые разводы превратились в бурые грязные черточки, следы сапог напечатали хаотичный узор на потемневшем от времени деревянном полу. Поежившись от холода, Лина обняла себя руками и осмотрелась.

На ней не было одежды, даже белья, странно сдавливало бедра и горело между ног, будто…

Хорошо спалось?

Она была довольна.

Лина обернулась так быстро, что затуманилось перед глазами. Кирилл лежал на диване к ней спиной и мирно спал. Он был укрыт походным тонким покрывалом, обнаженные плечи лоснились крепким летним загаром.

– Ублюдок! – закричала Лина и набросилась на спящего проводника с кулаками. – Воспользовался! Знал же, знал! И все равно…

Власов вяло отмахнулся и ошарашенно распахнул веки.

– С ума сошла, девка?! – вцепился пальцами в кисти и попытался ее отодвинуть, но Лина сильнее подалась вперед и перевернула его на спину.

– Я теперь девка? Урод! – нападала Лина, царапаясь и хлопая его по лицу и рукам. Кирилл изворачивался, а потом, когда удар пришелся по плечу, вскрикнул.

Кожа лопнула, и, из-под едва затянувшейся раны, заструилась кровь и сукровица.

– Вот же, зараза, – процедил Кирилл, скорчившись в три погибели. – Надо было воспользоваться предложением, чтобы потом не получать зря.

Лина опустила руки и осела на пол, рухнув прямо в скомканную грязную одежду.

– Зачем тогда раздевал меня?

– Ты была вся в крови. В птичьей и моей, – простонал он, привставая. Потянулся к рюкзаку и, достав эластичный бинт, стал перематывать рану.

Лина смотрела на свои ладони и не могла понять, что происходит. Ей было до жути стыдно и страшно. Что случилось пока она была без сознания? Помогла она себе и Кириллу, отпустив зверя, или сделала только хуже? Теперь темная сторона сможет властвовать над ней, сможет в тяжелые моменты забирать ее личность, путать мысли, заставлять желать того, чего ей не хочется.

Кирилл, закончив с перемоткой, долго сидел молча, затем встал и потянул Лину к себе. Долго кутал ее в покрывало, накрывая голые плечи и пряча грудь и ягодицы.

– Я отказался, потому что…

Лина подняла голову, распущенные волосы зацепились за его пальцы. Очертание мужского лица плыло от скопившихся слез. Власов вдруг наклонился и поцеловал ее в лоб, отчего дыхание замерло, и сердце в груди перестало биться. Что он делает?

Стерла кулаком влагу и вгляделась.

В болотных глазах Кирилла пряталась грусть, густые брови сходились на переносице. Власов запустил пятерню в свои короткие волосы и, потрепав, тихо проговорил:

– Я не хочу брать то, что мне не принадлежит. Никогда не беру силой и знаю, что ты не хотела близости, ведь была вынуждена ее выпустить.