Амброзия

– Нашел время, – хмыкнула Кэйса, подбирая с пола рюкзак. Прижалась к Кириллу и нырнула под руку. Они двинулись к свету, оставляя олигарха в коридоре. – Вот перед ней и извинишься. Мне твои извинения не нужны, ты не ее кормил в лесу, а меня. Лина только думает, что может меня победить, – улыбка девушки больше напоминала оскал тигрицы.

Мягкое поглаживание по животу не давало Власову нормально соображать. Жжение раны растворялось в жутком зверском желании овладеть ее телом, взять сполна сил.

Помещение с высокими арочными окнами было приглушено грязными гардинами. От времени они пожелтели и покрылись тонким слоем пыли. По центру на темном деревянном полу стоял диван, а в углу вилась на второй этаж деревянная лестница. Почему ученый томился в старом разваленном доме? Здесь не хуже, чем в квартирах-близнецах нового поколения, только стиль непривычно-древний. Вензеля на стенах, канделябры, лепнина – все это давно ушло в историю, только цифровая энциклопедия знала, как жили в девяностые и двухтысячные. Сейчас люди обходились гладкими однотонными стенами и удобной классической мебелью, которая могла подстраиваться-видоизменяться-трансформироваться по желанию владельца. Главной деталью интерьера был экран на всю стену. Такие были в каждом доме вертикального города, куда эвакуировали выживших после Третьей мировой в 2035 году. За более чем сотню лет население Вертиграда превышало десять миллионов жителей, но Кирилл почему-то все время чувствовал себя одиноко, будто живет в пустыне, среди голых песков.

Коммуникация с другими городами-великанами, созданными по одному типу, была в доступе почти для каждого жителя, только стоила дорого.

Пока Власов размышлял, прислонившись к стене здоровым плечом, Ангелина разложила диван и достала из рюкзака воду и салфетки. Обтерла лицо и пальцы от крови птиц. Делала это так непринужденно, будто ее вовсе не волновало случившееся. Замкнутая Лина бы зажималась и смущалась, краснела бы и отворачивалась. А еще обязательно бы злилась и рычала, в отличие от довольной собой ее копии.

И страсть, в которую сорвалась Кэйса в лесу, была прекрасной и настоящей, хотел бы он еще раз увидеть Лину именно такой.

Глава 23. Я – не ты

– Иди сюда, – проговорила девушка. Прозвучало, как приказ. Кирилл хотел было возмутиться, не любил, когда женщины командовали, но промолчал. Все равно это не Кэйса. Если Лина очнется сейчас, он может не получить нужное восстановление, потому лучше повременить. А вдруг она никогда не очнется… Бездна! Но пользоваться телом без ее согласия тоже неправильно.

– Ты понимаешь, о чем просишь? Это после бойни, крови и того, что было между нами.

– Мне все равно. Ты ведь это знаешь, – она наклонила голову, и из глаз снова вырвалась серебряная вспышка. – Я возьму свое, даже если ты будешь сопротивляться, – ехидно оскалилась девушка и шагнула ближе.

– Ну, мне это невыгодно, – Кирилл показал на рану. Ткани внутри сложились, но кожа все еще была подрана и из-под нее сочилась прозрачная сукровица. – Ты вернешь Ангелину?

– А зачем она тебе? С ней играться интересней? Искушать? Пользоваться? Вкусней?

Кирилл ступил вперед, коснулся ее румяной щеки и очертил скулу. Мелкие колючки помчались по коже и осели внизу живота. Бедра напряглись, и пришлось сделать еще один шаг, чтобы вдохнуть и услышать ее запах. Яркий и насыщенный, совсем другой, не такой, как у Лины: нежный и свежий.

– Мне она нужна для другого дела, – проговорил он хрипло. – Как звать тебя?

Девушка усмехнулась и, прижав его ладонь к своей щеке, повела по лицу и замерла возле губ. Скользнула языком по подушечке указательного пальца и приоткрыла потемневшие глаза.

– Называй, как хочешь. У меня нет имени. Я же всего лишь подсознание, зверь, которого выпускают погулять только в крайнем случае и то держат на поводке, чтобы не…

– Ты… – он тяжело выдохнул, оттесняя ее к дивану, – хочешь быть главной?

– Я и так главная, просто Лина этого не осознает. Уверен, что ты – это ты, а не твоя темная сторона?

– Уверен, – голос провалился, когда девушка дернула молнию и потянула его брюки вниз.

– Проверял?

Она подтолкнула его на диван.

Власов шумно втянул воздух и опрокинулся назад. Мягкая подушка прогнулась под его весом и взорвалась невесомым облаком пыли. Девушка подкралась ближе

Наклонилась и долго ласкала языком контур его губ, не позволяя себя целовать. И когда Кирилл зарычал, рассмеялась:

– А говоришь, что владеешь собой. Так, кто кого будет умолять? – она прижала его к дивану, забравшись сверху. Пальцы шарили по телу: то опускались ниже, к бедрам, то поднимались к груди. Затем замерли под боксерами и сомкнулись в кольцо.

– Прекрати измываться, – грубо сказал Кирилл, стиснув налитую грудь. Девушка горячо выдохнула. – Знаешь же, что это необходимость. Я бы легко отказал тебе, звереныш, но сейчас воспользуюсь бесплатной щедростью. Потому что нам еще предстоит много пройти и без обоюдного… – голос надломился от волны жара, прервав на полуслове. Движения ее рук были резкими и ненасытными. Они заставляли подаваться каждый раз вверх и путали мысли.