Америго. Человек, который дал свое имя Америке

Из сохранившихся записей о путешествии, сделанных участниками во время или вскоре после него, о двух письмах и одном фрагменте с большой вероятностью можно говорить, что их единственным автором является Веспуччи. Они никогда не печатались и не сохранились в авторском написании, но были представлены разными переписчиками. Содержание этих документов существенно отличается от того, что приводится в других источниках. Поэтому их долгое время считали не заслуживающими доверия подделками. Однако первое письмо из Кадиса от 18 июля 1500 года можно считать более или менее аутентичным, ибо сохранились четыре современные ему копии, сделанные разными копиистами в совершенно разных местах. Адресат поименован просто: «Ваше Великолепие» и далее в письме «великолепный Лоренцо». Лоренцо Великолепный, который одно время был работодателем Веспуччи, к тому времени давно умер, но тот же стиль сохранился при обращении к Лоренцо ди Пьерфранческо де Медичи.

Автор начинает с извинений, что не писал некоторое время за отсутствием новостей, достойных упоминания. Америго, похоже, решил возобновить привычку отчитываться о своих действиях перед Лоренцо ди Пьерфранческо. Он предполагает, что «Ваше Великолепие», должно быть, уже знает, «что я отправился в плавание на двух каравеллах 2 мая 1499 года по приказу короля Испании для совершения новых открытий в западной части Океанического моря». Эта уловка – предположить у читателя знание информации, которую автор затем собирается сообщить – один из старейших приемов риторики. У адресата послания и его автора, оказывается, имеются общие дела, что, с одной стороны, льстит читателю гипотезой наличия у него особых знаний, а с другой – позволяет завуалированно сообщить нужные факты. Одновременно такой прием поднимает значимость автора в представлении читающего. Веспуччи не забывает и об укреплении личной репутации, связав свою деятельность с королевским патронажем и пытаясь создать впечатление, что флотилия находилась под его единоличным командованием.

Описание Америго вояжа довольно туманно, какого и можно было ожидать от опасавшегося моря пассажира, имевшего, вероятно, смутное представление о том, где он находится и куда направляется корабль. Он упоминает лишь одно название – залив Париас, который Колумб окрестил так в предыдущем путешествии к венесуэльскому побережью. Оценка Веспуччи расстояния, пройденного вдоль побережья – по меньшей мере 2800 миль – кажется значительно преувеличенной: более чем вдвое по сравнению с мнением Охеды, если они считали в одинаковых милях. Он пишет, что они забрались гораздо дальше на юг, чем свидетельствуют другие источники, и добавляет немало деталей, чтобы его слова выглядели убедительно. В результате читатели, желающие узнать, куда действительно добрался Веспуччи, остаются в недоумении.

Историография этого путешествия втиснута между границами вероятности и критицизма. Америгофилы принимают все его записки на веру и нещадно подгоняют под них свидетельства из других источников; скептики отбрасывают отчеты Веспуччи, считая их безнадежно сфабрикованными. Суммируя разные точки зрения, можно прийти к выводу, будто Веспуччи действовал в некоей параллельной вселенной, независимо от остальной экспедиции. В ранней истории европейской навигации в Новый Свет корабли нередко теряли друг друга из вида – их могла разметать погода, конфликтующие амбиции капитанов или же того требовала стратегия максимального расширения зоны совместных исследований. Источники противоречат друг другу относительно количества кораблей во флотилии Охеды, но их было по меньшей мере два или даже четыре, поэтому флот в принципе вполне мог разделиться. Но такой вывод порождает новые вопросы. Если Веспуччи отделился от главной экспедиции, то кто был с ним? Просто невероятно, чтобы он мог единолично командовать кораблем на этой стадии своей карьеры. Если флотилия разделилась и были сделаны важные открытия помимо тех, что приписывают Охеде, почему никто, кроме Веспуччи, их ни разу не упомянул? И почему его «экскурсия» не отмечена в официальных отчетах?

На эти вопросы можно отвечать по-разному. Вместе с Охедой плыли несколько моряков, обладавших достаточным опытом для командования судном, и хотя люди, имена которых нам известны, оставались с ним, флотилия располагала, по его собственным словам, и «другими пилотами». Один из этих безымянных пилотов мог взять под свою команду группу кораблей или один корабль, на котором находился Веспуччи. Последний, очевидно, вторгся в пределы, приписанные Португалии по Тордесильясскому договору[132], так что имелись причины не афишировать подобные инициативы… только не у Веспуччи, ибо его честолюбие невозможно было умерить – и стоит иметь в виду, что по возвращении он поступил на португальскую службу.