Америго. Человек, который дал свое имя Америке

Применявшийся Веспуччи метод расчета долгот (принято считать, впрочем, что метод изобрел он сам или, в крайнем случае, в его эпоху) был хорошо известен еще в античности и в Средние века, по меньшей мере в теории. Вот как это работало. Можно предсказать время, когда два небесных тела наложатся на небе друг на друга с позиции наблюдателя. Чаще всего для этой цели выбирают Луну и какую-то другую планету, так как их можно наблюдать невооруженным глазом, а быстрое движение Луны по небу означает, что такие совпадения случаются относительно часто. Веками астрономы занимались тем, что строили таблицы таких предсказаний. Веспуччи имел печатную копию знаменитого набора таблиц этого типа, составленных в Нюрнберге и Толедо. Записывая время, в которое он наблюдал те же самые совпадения в другом месте, он мог вычислить временну́ю разницу между этим местом и Нюрнбергом или Толедо. А это позволяло узнать долготу его местоположения, так как разница во времени прямо пропорциональна разнице в долготе.

Иным способом, или для независимого подтверждения полученных данных, в теории можно было рассчитать долготу путем измерения разницы в градусах между положением Луны и другого небесного тела относительно наблюдателя в данное время. Этот метод, который астрономы называли методом «углового расстояния», был совершенно невозможен при технологии, которую Веспуччи имел в своем распоряжении; ни один инструмент того времени не был достаточно мощным и в нужной степени откалиброванным, ни один часовой механизм не обеспечивал требуемой точности. В любом случае Америго сильно переоценивал скорость движения Луны по небу, так что никакие вычисления, которые он сделал на основе углового расстояния, не могли оказаться верными, разве что по счастливому совпадению. И, что совсем уж плохо, Америго, похоже, не знал места, для которого имевшиеся у него печатные таблицы готовились: те, что относились к Нюрнбергу, он попеременно привязывал то к Феррара, то к Кадису. Не приходится удивляться тому, что он писал: «Относительно долготы я утверждаю, что в нахождении ее я столкнулся с такими сложностями, что лишь с величайшим трудом удалось вычислить точное расстояние, которое я проплыл, в терминах долготы»[153]. И всё же, несмотря на все эти препятствия, часть из которых он осознавал, Америго утверждал, что способен вычислить угловое расстояние между Луной и Марсом в нужный момент.

Этот момент возник 23 августа 1499 года. Совпадение, согласно имевшимся у Америго таблицам, произошло «в полночь или за полчаса до нее». Но он не мог наблюдать совпадение воочию, так как с учетом его местонахождения оно произошло перед заходом солнца. Поэтому он измерил расстояние между Луной и Марсом при их первом появлении и повторил измерения в полночь по местному времени. Результаты измерений оказались противоречивыми, и всё же Америго не обнаружил трудностей при их сведении. Он полагал – по его утверждениям, на основании этих наблюдений – что временна́я разница между его положением и меридианом из его таблиц, который он на этой стадии связывал с Феррара, составляла примерно 5,5 часов. Отсюда он сделал довольно странное заключение, что находился в этот момент на 82½ градуса западнее Кадиса, для которого его таблицы не годились. Более того, Кадис располагался более чем на 17 градусов западнее меридиана использовавшихся Веспуччи таблиц.

Если вспомнить тревожные нестыковки в его отчетах, то возникает вопрос: чего сто́ят его вычисления? Использованный им, по его утверждению, метод зависит от точности как «засечек» времени, так и собственно наблюдений. Если Америго находился на борту корабля, что следует из контекста его рассказа, то любое движение судна может помешать точному измерению времени и наблюдениям за небом. Ни один из навигаторов, пытавшихся применить этот или похожий метод в море до появления телескопов, не преуспел в получении более или менее точных результатов. Даже в стабильных условиях на суше метод оставался ненадежным; на него нельзя было полагаться до середины 18-го века, когда более точные таблицы, хронометры и телескопы сделали его практически применимым. Для полноты картины добавим, что неточности, допускавшиеся составителями и печатниками при подготовке таблиц, лишали попытки Веспуччи какого-либо смысла.