Америка-мать зовёт?

Прекрасная семейная жизнь! Заботы и обязанности, большие и маленькие радости. Принято считать, что на одной кухне две хозяйки не уживутся. Но поскольку Вера занималась кухней, а ее дочь работала и вела домашнюю бухгалтерию, ссор между хозяюшками не было. Обязанности были распределены четко, как полосы на шкуре зебры.

Майк работал в Калифорнии, там больше платили за его работу инженера, снимал с другом квартирку и иногда приезжал домой в Панама-Сити. Американца устраивало, что Антон чистил бассейн, косил траву, делал ремонт и следил за порядком в доме. Как на управляющего высшего класса, на него можно было положиться.

Во время своих редких командировок домой Майк закрывался в спальне, где отдавался на виртуальных полях сражений. За это хобби Антон его презирал. Он считал, что настоящий мужик должен не в игры играть, а жене уделять внимание: «окучивать ее каждый день, как грядку, чтобы она была счастливая и довольная».

Антон пытался учить английский — писать, читать, но у него не хватало терпения, и казалось, что мозги сворачиваются в трубочку от науки. И только крепкий виски, похожий на обыкновенный черный чай в стакане, мог трубочки эти распрямить… Антон сравнивал свою способность к языкам с советской бензопилой «Дружба»: нужно было приложить много усилий, чтобы ее завести. Тормоз, а не инструмент! Вера тоже не блистала способностями, но зато дочка ее всем заправляла, и за ней все чувствовали себя как за каменной спиной.

Все шло по плану. Фиалка-Надя первая получила американское гражданство. Ах, как воздушно-зефирно звучит эта фраза! Как будто это рецепт от врача: записался на прием, заплатил и получи. Русской жене пришлось прожить замужем за американцем пять лет, с гринкартой, прежде чем она смогла «подать на гражданство»: заполнить анкеты и выслать деньги иммиграционным службам, выучить историю США, съездить в другой город сдать отпечатки пальцев и только потом по специальному приглашению — на интервью и экзамен.

Антон щедро вкладывал в новую семью. И деньги, и время. Он сам провел несколько часов за рулем, чтобы свозить Веру и Надю в Джексонвилл. Антон чувствовал себя нужным, настоящим мужиком! Правда, у него были истекшие международные водительские права, но он вел машину аккуратно, чтобы полиция не остановила. По идее, он не имел права садиться за руль. Фиалка-Надя, хоть и имела флоридские водительские права, никогда не выезжала дальше своего города. Да и на руках у нее была новорожденная дочка. Вся надежда была на него.

Львиную долю своего дохода Антон вкладывал в новый дом: застелил полы мрамором, поставил тройные потолки, изумительную лепку, гранитные стены и столешницы в кухне. Травертином застелил цементные дорожки у дома, превратил гараж в жилую комнату. Иначе он просто не мог. Откуда в нем этот дар дизайнера взялся, это неукротимое желание все заковать в гранит и мрамор, чтобы великолепие царских дворцов окружало его, бывшего пастуха из колхоза советских времен?

Цена дома выросла в разы! Не дом, а вилла! Надя и Майк дураками не были, продали дом, а выручку вложили в другой, больше, круче, с бассейном. Этакий хрустальный дворец в закрытом охраняемом спальном районе для богатых. Антону не понравилось, что с ним не поделились выручкой, и навострил ушки. Он видел, как его новая семья скатывалась в болото долгов. Новый дом обставили роскошной мебелью, которую фиалка-Надя заказала в кредит через Интернет, счета за электричество увеличились после увеличения жилплощади. Антон купил новые компьютер и холодильник, когда ему повезло закончить крупный денежный контракт. Оказалось, что в охраняемых спальных районах нужно ежемесячно платить в месяц триста долларов. «Колотить понты» — недешевое удовольствие, у Антона возникло неприятное чувство, что Вера и Надя, как сводные сестры Золушки, пытались натянуть на ногу хрустальный башмачок, который был им слишком тесен. Но это было только начало его раздражения к новым родственничкам.

Вера имела наглость позвонить за спиной Антона его первой жене и высказать все, что думает. Подробностей он не знал, но после развода их отношения и так «дышали на ладан». Дети в России считали его предателем, раз он не вернулся и решил строить новую семью на чужбине. А еще им позвонила разлучница и сказала, чтобы никаких денег они больше не ждали, что им самим якобы «жрать нечего». Как она смела так лгать? Она его заработанные на жаре, лазанием по лестницам, деньги, отправляла в Россию своей второй дочери, помогая ей свести концы с концами! Не по понятиям!