Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность

Именно при Рейгане в США была введена практика регулярной публикации стратегий национальной безопасности. Однако истинную направленность американской геополитики как при Рейгане, так и при его последователях, невозможно полностью понять, если вчитываться в тексты доктринальных документов. Рейгановская стратегия национальной безопасности, которая была сформулирована в ходе его предвыборной кампании, опиралась на идею бескомпромиссной конфронтации с Советским Союзом, которую новый лидер не стеснялся называть безбожной империей зла. Курс Рейгана в отношении СССР оказался настолько жестким, что на его фоне даже стратегия Картера показалась образчиком пацифизма. Контакты на высшем уровне, налаживавшиеся два десятилетия со времен Кеннеди, были в одночасье прерваны, а гонка вооружений выведена на новый виток. Рейган запустил или возобновил практически все мыслимые и немыслимые (как полуфантастическая Стратегическая оборонная инициатива) военные программы в расчете на то, что ресурсы Советского Союза в конечном итоге истощатся. Только сегодня становится известно, что многие из этих программ были откровенным блефом и существовали только в плоскости вашингтонской пропаганды, которая умело убеждала весь мир в наличии у Белого дома новых, невиданных ранее вооружений[354].

Рейган, несомненно, был ярким и харизматичным политиком, не только умевшим создать себе максимально благоприятный имидж (сказывались десятилетия работы в шоу-бизнесе), но и обладавшим способностью разглядеть в своих соратниках нужные качества и использовать их в полной мере. Его фигура была, пожалуй, одной из самых больших удач американской публичной политики в последние десятилетия XX столетия. Вступив в должность, новый лидер заявил согражданам: «Эра сомнений в себе окончена. Американцы снова желают быть первыми, мы действуем с целью восстановить уверенность в американском руководстве посредством более энергичной защиты американских идеалов и интересов». Именно такой лидер — жесткий, бескомпромиссный, уверенный в себе — должен был решить исход противостояния двух сверхдержав в пользу Америки.

Рейган не оставил камня на камне от комплекса вины, который администрация Картера, несмотря на усилия Бжезинского, так и не смогла преодолеть полностью. Президент приложил максимальные усилия для того, чтобы придать величие вьетнамскому опыту США. Были открыты монументы, организованы памятные мероприятия, изданы новые исследования, которые доказывали, что Вьетнамская война была справедливой уже потому, что там сражались и погибали американцы. Основной целью Рейгана было вернуть США статус «величайшей силы, действующей в пользу мира во всех местах нынешнего мира».

Очевидно, что новой администрации не могла не прийтись по вкусу заложенная Бжезинским линия на эксплуатацию тематики прав человека и трактовку последних в выгодном Вашингтону ключе. Именно Рейган создал Национальной фонд демократии — влиятельную неправительственную организацию, которая в наши дни является одним из главных проводников цветных революций.

В дополнение к всесторонней критике СССР как «империи зла», не имеющей иной цели, кроме как угнетать народы, не исключая своего собственного, Рейган как ярый консерватор добавил мощный религиозный элемент — борьбу против «русских безбожников». В итоге, согласно оценке Киссинджера, «целью Америки становилось уже не ослабление напряженности, но крестовый поход и обращение противника в свою веру»[355].

Вместе с тем Рейгану не был чужд и известный волюнтаризм, который наложил серьезный отпечаток на его доктрину. Несмотря на солидный политический опыт, американский президент остался шоуменом, который придавал первостепенное значение тому, как его политические свершения будут представлены публике. Интересную характеристику Рейгана-президента дает А. Ф. Добрынин: «Рейган глубоким знанием проблем не отличался, мыслил упрощенными категориями, руководствуясь твердо устоявшимися у него в течение многих лет броскими клише, антисоветскими и антикоммунистическими лозунгами, особенно в своем подходе к мировым проблемам. Догматизм во взглядах на внешнюю политику сопровождался у Рейгана склонностью и даже любовью к «политическому драматизму», созданию «мини-кризисов» (впрочем, таких, которые не представляют большой опасности для самих США), которые сопровождались умелым использованием патриотической риторики. Расчет тут был прежде всего на то, чтобы эффектнее воздействовать на население, мобилизовать его на поддержку военных программ и внешнеполитических акций администрации (в значительной мере Рейгану это удавалось, большинство американцев считало, что он «хорошо справляется с кризисами», которые он, по существу, часто сам же — вольно или невольно — создавал)»[356].