Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность

В то время пока США и их партнеры в конце 1980-х гг. лишь давали смутные обещания, которые потом были попросту забыты, СССР шел на беспрецедентные геополитические уступки. Если в 1945 г. Советский Союз не дал Германии погибнуть как государству, то на излете холодной войны именно Москва внесла решающий вклад в воссоединение этой страны. Впрочем, впервые с такой идеей выступил не кто иной, как Сталин, по поручению которого в марте 1952 года в адрес США, Великобритании и Франции была разослана нота. В ней отмечалось, что СССР готов согласиться на объединение ФРГ и ГДР, причем в едином государстве. Москва была готова допустить существование вооруженных сил и оборонной промышленности. Основным условием ставилось неучастие объединенной Германии в военных блоках, и именно из-за него предложение Москвы было отвергнуто Западом, который видел в ФРГ один из ключевых элементов сдерживания СССР посредством НАТО.

Когда тремя с половиной десятилетиями позже, в конце 1980-х годов Москва снова заговорила о возможном объединении страны, то главными оппонентами этой инициативы вновь выступили западноевропейские державы, прежде всего Лондон и Париж. К примеру, убежденным противником воссоединения ФРГ и ГДР стал тогдашний президент Франции Ф. Миттеран, который полагал, что единая Германия станет «неконтролируемой силой». Интересно, что его возражения имели не только военно-политический, но и экономический характер. Французский лидер открыто заявлял, что объединенная Германия будет «индустриальным колоссом», который, очевидно, составит конкуренцию Франции. На основании этих соображений Миттеран приложил немалые усилия для срыва переговорного процесса об объединении, а в его окружении даже начали говорить о необходимости возродить русско-французский военный союз антигерманской направленности по образцу Антанты. Не меньше возражений идея слияния ФРГ и ГДР вызывала у премьер-министра Великобритании М. Тэтчер (она отмечала, что «Германия со времен Бисмарка непредсказуемым образом металась между агрессией и неуверенностью в себе»[360]), руководства Италии, а также у целого ряда других европейских стран.

При этом США с энтузиазмом восприняли данную идею. Причина была простой — в объединении Германии они увидели возможность качественно переформатировать европейскую геополитику в сторону усиления американского контроля над ней. Речь шла, в первую очередь, о дальнейшей экспансии НАТО на восток. Впрочем, в контактах с Москвой американцы озвучивали совсем иные заявления. В феврале 1990 года госсекретарь США Дж. Бейкер заявлял министру иностранных дел СССР Э. Шеварнадзе, что Германия будет жестко привязана к НАТО, но взамен будут даны «железные гарантии того, что юрисдикция или силы НАТО не будут продвигаться на восток». Эти же обещания он давал Горбачеву. В заявлении на пресс-конференции в Москве Бейкер публично подтвердил эти предложения. В пресс-релизе Госдепартамента США Бейкер «дал понять, что США поддерживают объединенную Германию в НАТО, но готовы обеспечить то, что военное присутствие НАТО не будет расширяться далее на восток»[361]. Наконец, это обещание публично подтвердил и канцлер ФРГ Г. Коль. Сразу после выступления Коля Москва дала добро на запуск процесса объединения двух Германий.

Таким образом, именно СССР стал главным поборником идеи воссоединения Германии. Характерно, что Москва не просто проявила добрую волю, но и сделала это совершенно безвозмездно, чем обескуражила даже самих немцев. По воспоминаниям советских дипломатов, ФРГ ожидала от СССР внушительного счета, например, за оставляемое на немецкой земле имущество. Достаточно вспомнить хотя бы о масштабном выводе из Германии советской группы войск, предполагавшем перемещение на восток шести армий, более четырех тысяч танков и восьми тысяч единиц другой бронетехники, трех с половиной тысяч орудий и прочей номенклатуры. В итоге вместо ста с лишним миллиардов марок (примерно такую сумму западногерманские власти ожидали услышать в ходе переговоров, не считая компенсаций за материальные ценности) советская сторона запросила лишь 4,5 миллиарда, которые не покрыли даже часть расходов на вывод войск, не говоря уже о других, не менее серьезных затратах. Как бы там ни было, но оказанное Советским Союзом содействие в деле объединения Германии явилось, возможно, одним из наиболее ярких примеров альтруизма в современной истории.

Однако Советский союз ушел не только из ГДР. На излете холодной войны Москва повсеместно отказывалась от присутствия за рубежом. В 1989 году начался вывод советских войск из Афганистана, а годом ранее советской помощи лишилась Ангола. Началось сворачивание сотрудничества с партнерами по всему земному шару. СССР отворачивался от доктрины социалистического интернационализма, полагая, что такую же уступку можно ожидать и от Вашингтона. На деле же американцы еще со времен Эйзенхауэра прекрасно усвоили урок: любой вакуум нужно заполнять — и немедленно занимали позиции, образовавшиеся на территории бывших партнеров СССР.