Американки в Красной России. В погоне за советской мечтой

Мемуары Хеллман привлекли не меньше (если не больше) внимания, чем ее пьесы, – главным образом со стороны критиков, которые утверждали, что она не могла сделать многое из того, что, по ее собственным словам, она сделала: например, широко известно заявление Хеллман о том, что в 1937 году она вывезла деньги из Москвы в Германию для людей, оказывавших сопротивление нацистам. А Бурк-Уайт не только добилась того, что ее имя стали помещать на фото, которые она публиковала в журналах Fortune и Life (когда такое еще почти не практиковалось), но и рассказывала всем о том, как взбиралась на небоскребы, как едва не попала под бомбежку или как добилась разрешения сфотографировать Сталина. «Взгляды, прикованные к России», – это, безусловно, книга о стране, какой ее увидела сама Бурк-Уайт, а «Снимая русскую войну», конечно же, рассказывает не столько о войне, сколько о Бурк-Уайт.

Если говорить о критике, то обе женщины, пользовавшиеся у широкой публики уважением, часто подвергались со стороны рецензентов нападкам, полным презрения или даже ненависти. Писатель Джеймс Эйджи, как хорошо известно, «презирал» Бурк-Уайт за книгу «Вы видели их лица», написанную в 1937 году совместно с Эрскином Колдуэллом. Критик Калеб Крейн замечал:

Бурк-Уайт подстерегала своих жертв, вооружившись вспышкой, и с удовольствием писала о том, как «заключала их в темницу своей пленки еще до того, как они успевали сообразить, что произошло». В результате получались то слащавые, то карикатурные портреты, а потом они с Колдуэллом публиковали их, придумывая заголовки от первого лица.

Среди прочих Мэри Маккарти схожим образом ругала Лиллиан Хеллман за фальшь и подтасовки, причем обрушивалась на нее так яростно, что в ее нападках явно просматривается нечто большее, чем просто расхождение художественных вкусов: «Каждое слово, написанное ею, – ложь, включая союзы „и“ и „но“»[586].

В обоих случаях претензии напоминают критику со стороны левых-антисталинистов. Это и политические претензии – осуждение тех коммунистов, которые одобряли Московские процессы, сталинские чистки, нацистско-советский пакт и так далее, – и эстетические, например: Народный фронт выхолостил наше искусство, создав посредственные, сентиментальные суррогаты, «уничтожающие интеллектуальное и нравственное содержание опыта»[587]. Критическим нападкам такого рода подвергались левые художники, которых обвиняли не просто в мягкости по отношению к коммунизму, но еще и в расплывчатости и «мягкости» вообще – то есть в женственности. Критика в адрес Бурк-Уайт и Хеллман символична, так как ясно указывает на этот крен. А еще их заметное положение в военную пору помогает нам понять, почему в годы Второй мировой войны образ новой советской женщины вновь ненадолго возродили в качестве образца для подражания, предлагавшегося американкам, и почему этот интерес оказался лишь временным.

Женщины, шаткие альянсы и пропаганда военного времени

В декабре 1941 года, когда США и СССР сделались военными союзниками, американское общественное мнение о Советском Союзе было почти рекордно отрицательным. Хотя большинству американцев оставался просто неведом полный размах Большого террора, всякий, кто следил за новостями, знал, что в СССР с недавних пор происходят массовые чистки, затеянные с целью выявить и ликвидировать внутренних врагов. Если добавить к этому знанию новость о заключенном в августе 1939 года нацистско-советском пакте (который резко снизил популярность коммунизма в США, особенно среди евреев) и известие о нападении СССР на Финляндию несколькими месяцами позже, то можно не удивляться тому, что в июне 1942 года лишь 41 % американцев считали, что Советскому Союзу можно доверять как военному союзнику.

Альянс военного времени в некоторой степени узаконил симпатии к СССР: правительство начало поддерживать и даже поощрять попытки распространять положительные образы советских людей. Среди этих изображений, пожалуй, наиболее яркими получались портреты новой советской женщины. В статье «Свободные женщины России», опубликованной в журнале Woman’s Home Companion в 1943 году, говорилось о снайпершах, бомбардировщицах, партизанках и радистках в Советском Союзе; статья из Colliers о «бесстрашных русских женщинах» рассказывала «о подвиге девушки-партизанки». В Survey Graphic Роза Маурер замечала, что «не нужно было никакого Гитлера, чтобы Юлия Плякова стала инженером-металлургом, а Анна Щетинина – капитаном мореходного судна». Однако