Американская грязь

Даже знай они время прибытия следующего поезда, они не смогли бы вообразить, что правда заберутся на этого Зверя, – теперь, когда они увидели, как это делается. Лидия размышляла об этом во время их семимильного пешего пути к Уэуэтоке. Следует ли ей сначала подсадить Луку на лестницу? Другого выхода не было: она не могла прыгнуть первой, оставив сына одного на земле. А если он повиснет у нее за спиной – обхватит ей шею руками, обовьет ее ногами, – то хватит ли ей сил, чтобы побежать и вскарабкаться на поезд? Нет, это невозможно. Всякий раз, когда Лидия проигрывала в воображении этот сценарий, заканчивался он одинаково: кровавой мясорубкой.

Чтобы не думать о том, как устали его ноги, Лука разглядывал незнакомые места. По пути они видели место, уставленное всевозможными статуями: медведями, львами, ковбоями, дельфинами, ангелами, крокодилами. Видели группу мужчин, которые возводили стену из кирпича. Видели женщину, которая пылесосила свое крыльцо, вместо того чтобы подметать его веником; Лука сжал руку Мами покрепче, чтобы та тоже посмотрела. Проходя мимо школы, мальчик увидел во дворе ребят, играющих в футбол, и неожиданно осознал: сегодня четверг, он должен быть в школе, а Папи должен забрать его, потому что четверг – это день Папи, и иногда он покупает Луке печенье, если тот обещает не рассказывать Мами, и они вместе съедают его по дороге домой. Больше Лука не глазел по сторонам. Он свесил голову и наблюдал за движением собственных ног, хотя солнце жарило ему затылок. Спустя три часа они наконец вернулись в Уэуэтоку.

Найти нужное место оказалось нетрудно: оно располагалось прямо возле железной дороги, за облупленным зеленым забором. «Каса дель Мигранте» представлял собой скопление палаток и простеньких строений на большом гладком участке земли среди пейзажа, который при других обстоятельствах можно было бы назвать даже красивым. Между приютом и железнодорожными путями раскинулась широкая проселочная дорога, кое-где посыпанная щебенкой. Лука осмотрел ее, насколько хватило глаз, и не заметил ни души. Вокруг на много миль тянулась равнина, но если смотреть, куда уходят пути, с обеих сторон можно было увидеть: вдалеке, почти у самого горизонта, земля неожиданно взмывала вверх. С неба к ней спускались пушистые сверкающие облака. Куда ни посмотри, везде лежали голые поля, но Лука заметил, что земля на них ухоженная, вспаханная, с темными полосками жирной почвы, куда фермеры со временем засеют новый урожай. В ветре чувствовался крепкий запах удобрений.

Держась за руки, Лука и Лидия перешли иссохшую дорогу и оказались перед воротами глухого забора из сетки-рабицы и пластика. Сверху торчали три острые нити колючей проволоки, а под ними – два объявления. Одно из них было мутно-голубого цвета, с изображением Иисуса и Девы Марии, поэтому Лука ожидал увидеть слова благословения. На самом деле там говорилось следующее: «Братья мигранты! Мы охраняем вас и защитим от любого койота и проводника. Здесь вы можете спокойно разместиться, и вас примут с радушием. Всякий, кто нарушит установленные правила, будет передан властям. Храни вас Господь на вашем пути!»

Второе послание оказалось куда менее витиеватым. То был список правил, отпечатанный простым черным шрифтом, и настолько длинный, что нижняя его часть – украшенная ярко-красным знаменем с надписью: «Добро пожаловать, братья и сестры!» – касалась пыльной земли. Лука наугад прочитал несколько правил.

Лица, желающие остановиться в приюте, должны быть мигрантами. Из этой страны, или из других стран, или депортированные из Соединенных Штатов.

Запрещается держать при себе наркотики и алкоголь. Любому, заподозренному в употреблении этих веществ, во входе будет отказано.

Пожалуйста, помните: это место – убежище. Здесь вы можете отдохнуть, чтобы Господь восстановил ваши силы, необходимые для дальнейшего путешествия. Но время вашего пребывания ограничено и не может составлять более трех ночей.

Лука не успел дочитать список правил, потому что где-то за забором их окликнули двое мужчин. Над зеленым пластиковым забором видны были только их головы. Один был пожилой, с седыми волосами и в темных очках. Первым заговорил он:

– ¡Bienvenida, Hermana![50]

Когда он шагнул к забору, Лука сумел разглядеть сквозь колючую проволоку его плечи: на мужчине была темно-синяя кофта. Он улыбнулся и продолжил:

– Вам нужен ночлег?

Лука молча кивнул.

– Мигранты?

Лидия кивнула, нехотя соглашаясь с этим определением.

– Сюда, пожалуйста, – приветливо сказал мужчина и жестом скомандовал своему молодому коренастому напарнику отворить калитку. – Проходите.

За забором обнаружилось непокрашенное квадратное бетонное здание; в окнах вместо стекол чернели куски брезента. Это уродливое строение отбрасывало бледную тень, которая прокралась к Луке в душу и вытеснила оттуда всякое облегчение.

Пожилой мужчина скрестил руки на груди и мягко спросил:

– Вам угрожает непосредственная опасность?

Немного подумав, Лидия ответила:

– Не думаю. Сейчас, пожалуй, нет.