Американская история

Много лет назад, когда мне было чуть за двадцать, я отправился в отпуск, в поездку по США. Я путешествовал в поездах и на машинах, иногда один, иногда с друзьями, иногда с людьми, с которыми познакомился в дороге. Я провел вдали от дома около полутора месяцев, но пребывание в Штатах возбуждало и заряжало энергией. В Америке мне нравилось все: люди и их удивительный диапазон взглядов на жизнь, пейзажи, чувство свободы, ощущение, что все возможно. Это было лучшее время в моей жизни.

В какой-то момент, ближе к середине последней недели, когда я уже начал думать о доме, я сидел в машине с молодой женщиной, с которой недавно познакомился, пересекая западную часть Техаса от границы с Нью-Мексико в сторону столицы штата, города Остин. Солнце нещадно палило. Впереди оставалось еще более трехсот миль пути. Шоссе было прямым, ландшафт – серым и каменистым, с огромными плоскими холмами, мрачно высившимися с обеих сторон дороги. Горячий ветер поднимал вихри пыли. Через равные промежутки дороги, где поодиночке, где группами, кивая вверх-вниз темными головами, стояли нефтекачалки, высасывая из земли «черное золото». Перспектива долгого, утомительного пути угнетала, а солнце уже садилось. Мы приехали в небольшой городок под названием Пекос, где, увидев мотель с пристроенным к нему стейк-хаусом, остановились и сняли комнату.

Ресторан был веселым, шумным местом, в динамиках без перерыва звучало традиционное кантри. Электрогитары, электрические скрипки и народные голоса. Около половины столов и кабинок были заняты. За соседним с нами столиком за ужином собралась веселая молодежная компания из шестерых человек.

Женщины, все как одна красавицы, дружно смеялись. Трое парней явно были рады их обществу, они много улыбались, но мало говорили. Все трое были в рабочей одежде, с платками на шее, в пыльных джинсах и кожаных сапожках на каблуках, ковбойские шляпы лихо сдвинуты на затылок.

Женщины были одеты для вечеринки. Я пробыл в Техасе почти неделю и не видел в этих людях ничего необычного. Долгая поездка на машине вызвала во мне некое оцепенение, и я сидел, тупо глазея на компанию за соседним столом. Я задавался вопросами об их жизни: каковы были их надежды и чаяния, где они жили и работали, как познакомились друг с другом, какие сюрпризы преподнесет им будущее. Мне как будто на миг открылся мир, в котором я никогда не буду играть никакой роли, как бы сильно мне этого ни хотелось, хотя, привлеченный их добродушием, их приветливыми манерами, я все-таки в течение несколько мгновений сумел прикоснуться к нему.

Вернувшись в номер мотеля с включенным кондиционером, мы какое-то время смотрели телевизор, какое-то время читали, какое-то время разговаривали. Из-за удушающей ночной жары на улице мы оказались в ловушке номера. Вечер тянулся медленно. На автостраде движение было редким, но всякий раз раздражало, когда мимо грохотал большой грузовик. На автостоянку то и дело въезжали машины либо уезжали прочь. Двери открывались и закрывались, и из них на мгновение доносилась музыка.

Мне удалось слегка расслабиться, лежа на полу, в самой прохладной части комнаты. Я закрыл глаза и представил себе сказочный Американский континент, простирающийся от меня во все стороны, загадочный, странный, полный мест, в которых я никогда не побываю и о которых даже никогда не услышу, величайшая из стран, идеалистичная, свободная, страна возможностей и надежды. Тогда я остро ощутил ограниченные ожидания моей собственной жизни в Британии, близкие горизонты, старые традиции, замкнутую культуру. У меня возникло искушение остаться в США подольше, увидеть здесь больше, пока еще это было возможно.

Поздно вечером я пошел в ванную, выходившую окном на задний двор. Окно можно было открыть, поэтому я высунулся наружу, чтобы ощутить насыщенный запах кедровой пыльцы, послушать неистовый стрекот незримых насекомых. Я смотрел на территорию за мотелем. Наступила глубокая ночь, но между низкорослыми, уродливыми кустами, что росли за зданием, неподвижная летняя влажность высоких равнин Техаса лежала, как болотная вода. Тишина очаровывала. Огни главного здания где-то сбоку от меня частично освещали территорию. Я разглядел длинный ряд мусорных баков – некоторые набиты до отказа так, что крышки на них не закрывались, – брошенный автомобиль с заржавленным кузовом, без колес и с выбитыми окнами, а за ним другой покореженный грузовик, ржаво-коричневый, грязный, непригодный для использования, вросший колесами в землю. Рядом валялись несколько деревянных шестов, сваленных в кучу, моток колючей проволоки, россыпь битого стекла. Казалось, будто здесь никого не было вот уже многие месяцы, заброшенная, всеми забытая зона.