Американская история

Я шагнул прочь от окна, с силой потянул створку, чтобы захлопнуть (сопротивление петли высвободило небольшую струйку пыли и тонкого песка), кое-как задернул шторы и вернулся в модернистскую анонимность гостиничного номера. Здесь я был всего в нескольких минутах ходьбы от бывшего дома моих родителей, где родились мы с братом Солом. Если и было где-нибудь на планете место, которое я мог назвать своим домом, то только здесь – именно эта часть Лондона. Допустим, я выйду из отеля и пойду туда… уже через десять минут я буду стоять у дома, еще пять минут, и я увижу первую свою школу, в которую пошел, когда мне исполнилось пять. Я знал, что оба здания все еще там, потому что во время другой поездки в Лондон пару лет назад я проверил, и они оставались более или менее такими, какими я их запомнил. И все же чувство отчуждения было реальным, с той же психической пустотой, как тогда в Пекосе, на западе Техаса.

На следующий день я вылетел из лондонского Хитроу в Филадельфию.

Глава шестнадцатая

Тогда: 2006–2011 гг.

Реальность

Когда я вышел из тихой комнаты в водолечебнице, никто не задал мне никаких вопросов, не потребовал проверить мой паспорт, посмотреть визу, узнать мои дальнейшие намерения – да что угодно. Они едва подняли глаза, чтобы посмотреть, как я ухожу. Чарльза К. Ялдинга нигде не было видно. Я подошел к двери, через которую вошел, и, открывая ее, не забыл воспользоваться значком.

Мои уши все еще были заложены. Я напряженно сглотнул, чтобы сбросить напряжение. Со стороны полуострова Коуэл дул ветер. Я зашагал по тропинке, беспрепятственно миновал пограничный пост и направился в деревню. Я был ошеломлен, мои мысли были все еще заняты тем, что говорил Татаров.

Добравшись до прибрежной дороги у старой набережной, я внезапно понял, что все еще держу желтую каску за эластичный ремешок для подбородка. Я не сразу вспомнил, откуда она у меня.

Я нашел урну и выбросил в нее каску. Значок гостя я сохранил.

Я позвонил Люсинде на мобильный. Через двадцать минут она забрала меня. Была вторая половина дня, и поэтому мы поехали к паромному терминалу и стали ждать следующей рейс. К вечеру мы вернулись в Эдинбург. Я переночевал в ее гостевой спальне и к концу следующего дня уже был дома в Лондоне.

Интервью с Татаровым состоялось в конце лета 2006 года. До конца второго президентского срока Джорджа Буша оставалось чуть больше двух лет. С момента терактов 11 сентября прошло пять лет. С точки зрения прямой реакции Америки на события 11 сентября и их последствий, это был относительно спокойный год. Катастрофа осталась в прошлом, обсуждение окончено, споры не приветствовались.

В январе 2002 года президент Буш в своей речи о положении в стране охарактеризовал Ирак как часть того, что он называл «осью зла». К тому времени американские войска уже вели боевые действия в Афганистане, который, как говорили, был частью той же самой оси. Официальная история событий 11 сентября была принята почти всеми, и американцы опасались терроризма и агрессии.

В частности, на Западе царило стойкое убеждение, что иракский режим накапливает запасы оружия массового уничтожения. С течением времени эта вера только укреплялась вопреки почти полному отсутствию доказательств. В 2003 году в Ирак были введены американские войска, и Великобритания во главе с Тони Блэром была соучастницей, сфальсифицировав доказательства наличия оружия, чтобы продемонстрировать солидарность с США.

Саддам Хусейн был вскоре свергнут, скрылся, в конечном итоге был пойман, а затем казнен. Оружие массового поражения обнаружено не было.

Три сценария (1)

Я – писатель. Благодаря моим двум коротким интервью с Татаровым Брайан Клермонт предложил мне за написание сценария более чем приличную сумму денег. Я написал его, и он заплатил. Затем я его переписал, потом переписал еще раз, а потом как минимум еще три месяца вносил в текст исправления и дополнения.

На протяжении всей этой работы я не мог забыть реального Татарова и то, что мы обсуждали: все эти интересные, путаные, отвлеченные блуждания по завораживающему лабиринту его ума.

Возможно, ради этого первого сценария я должен идентифицировать мой разговор с Татаровым как Объект А.

Надеясь укрепить свой авторитет режиссера и продолжить работу над еще одним фильмом о трагедии 11 сентября, Клермонт хотел, чтобы фильм о Татарове можно было продать массовому дистрибьютору, а значит, и массовой аудитории. Примерно за это он мне и заплатил – за банальную романтическую комедию, каковую в итоге и получил. Однако мы с ним разочаровались друг в друге, и Клермонт заказал у других сценаристов новые редакции и в конце концов получил то, что хотел. Фильм, снятый по этому сценарию, можно охарактеризовать как Объект В.

Однако был и подтекст – где-то в пространстве между Клермонтом и мной, над нами, вокруг нас витало множество неозвученных мыслей. Главными среди них были мои подозрения относительно того, над чем на самом деле работали эти молодые оперативники в американском анклаве на острове Бьют.