Американская королева (ЛП)

— Я отношусь к этому по-другому. Ты должна простить меня… Прошло шесть лет с тех пор, как я в последний раз начинал отношения, и больше я этого не делал. В любом случае, — говорит он, потирая лоб большим пальцем, — я не знал достаточно о себе, чтобы предупредить Дженни.

Имя Дженни оживляет меня. Плохо желать воскрешения мертвой женщины, лишь бы доказать, что я столь же хороша, как она, но я верю, что не смогу все время бороться за контроль над собой.

— Покажи мне, — говорю я. — Покажи мне, что я должна знать.

ГЛАВА 9

Настоящее

— Покажи мне, — повторяю я.

Эш удивленно на меня смотрит.

— Ты сказал, что мы помимо прочего будем разговаривать, верно? Давай сделаем это. Я знаю, что сказать, чтобы ты остановился. Я доверяю тебе.

— Ты едва меня знаешь, — отмечает он.

— Ты — герой войны и президент Соединенных Штатов. Если я не могу доверять тебе, значит, доверять никому и не стоит.

Эш улыбается и говорит:

— Узнав, как президенты манипулируют людьми, добиваясь нужного, ты удивишься. Я позволю тебе, но хочу убедиться. — Он тянется вниз и снимает мою туфлю с одной ноги, потом с другой, и нежно растирает красную линию, оставшуюся чуть выше моих пальцев. — Для меня загадка, как ты боишься боли, если носишь подобную обувь.

Я смеюсь, а его лицо светится при звуке моего смеха. Бельведер, Эмбри, я… Президент, похоже, любит, когда другие смеются. Осознание пронизывает меня грустью. Сколько же в его сердце тьмы и одиночества, что ему нужные такие люди рядом?

Эш перемещает мою левую ногу на подлокотник своего кресла, и тянется к правой. Но как только я понимаю, что он хочет сделать, инстинктивно отдергиваю ее — так мои ноги будут слишком раздвинуты для такой короткой юбки. Эш не реагирует, но когда смотрит на меня, понимаю, что он ожидает услышать свое имя. Мое стоп-слово. Я прикусываю губу и заставляю себя расслабиться.

Я возвращаю ногу в его руку, и Эш ставит ее на другой подлокотник кресла. Только я радуюсь что из-за высоты стола его глаза находятся на уровне моей груди, а не ниже, Эш произносит:

— Оттяни свою юбку.

Трясущимися руками я подчиняюсь. Частично от волнения и частично от нервозности. Я не лгала, говоря, что подчиняться этому мужчине естественно, но я никогда не показывала себя столь откровенно, интимно и умышленно. Несмотря на бесстрастное лицо Эша, я вижу, что он очарован и одобряет мои действия. Это помогает мне.

— Я никогда не делала это прежде, — признаюсь я, задирая юбку. Прохладный воздух касается внутренней стороны бедер и кружев на моей киске.

— Что именно? — спрашивает Эш, не отрывая глаз от моих ног и кружева между ними.

— Слушалась кого-либо. Показывала себя. Я лишь однажды занималась сексом, — признаюсь я.

Его голова резко задирается.

— Лишь однажды?

Сглотнув, я киваю.

— Когда мне было двадцать.

Он простонал, уткнувшись мне лбом в колено.

— Ты хочешь сказать, что я буду вторым мужчиной, который был внутри тебя?

— Ты говоришь так уверенно, словно собираешься уложить меня в постель, — дразню я неожиданно севшим голосом.

Темная голова лежит у меня на бедре, ноги широко расставлены… да, должно быть, Эш уверен, что уложит меня в постель. Я сама туда залезу, если он этого не сделает.

— Моя работа требует быть уверенным в некоторых вопросах, Грир. — Почувствовав движения его губ на моей коже, мне стало трудно сидеть на месте. — Скажи мне, почему у тебя больше не было мужчин? Или женщин?

— Мне часто предлагали, — сказал я. — Мужчины, и да, несколько женщин. Но я отвечала «нет» всем.

— Кто-то в первый раз во время секса причинил тебе боль? Или было неприятно?

Я вспомнила о высоком мускулистом теле Эмбри, что двигалось надо мной, о сильных руках, удерживающих мои бедра.

— Было потрясающе. Но это был второй раз, когда после поцелуя, мне разбили сердце, поэтому я решила не повторять данный опыт.

— И поэтому ты больше ни с кем не целовалась. — Эш, недоуменно смотрит на меня. — Ты волнуешься, что если снова кого-то поцелуешь, он разобьет твое сердце?

— Да.

— Я не разобью твое сердце, — обещает Эш. — Снова. — Затем поднимает голову. — Оттяни свои трусики в сторону. Хочу увидеть твою киску.

— Хорошо, — шепчу я и следую приказу.

Немного пугающе, насколько легко мне далось что-то подобное, несвойственное мне — раздвигать ноги на столе перед человеком, которого едва знаю, но, черт возьми, мне хорошо. Мне от этого хорошо. Словно я — другая Грир; Грир, которую я усыпила и похоронила на задворках собственного ума, просыпается. Грир, которая писала Эшу письма, которая кусала Эмбри за плечо и оставляла царапины на спине, пока он двигался между ее окровавленных бедер. Она просыпается, прищурившись как кошка, после того как Эш глубоко вздыхает, увидев мокрую плоть киски.

Его руки скользят выше, грубая кожа щекочет колени, затем внутреннюю сторону бедра. Эш тянет меня на себя и расставляет шире мои ноги. Я чувствую, как раскрываюсь, ощущая жадный взгляд в месте, которое видел лишь один человек. Человек, который был ему лучшим другом. И вице-президентом Соединенных Штатов.