Американская королева (ЛП)

Я выталкиваю из головы слова Морган и стараюсь сосредоточиться на своей гирлянде из попкорна и клюквы. Стараюсь сосредоточиться, как счастлива быть здесь, в домике занесенным снегом, в душевном единении с Эмбри и Эшем. Как никогда. Я получила их обоих в свое личное пользование на целый день и всю ночь, и мне хотелось насладиться каждой проведенной с ними минутой.

— В любом случае, — говорит Эш через минуту, возвращаясь к нашему разговору о договоре, — я думаю, что в большей степени убедил нужных сенаторов.

— Убедил — это доброе слово для того, чтобы описать происходящее, — дразню я. Он провел последние пять недель, лично встречаясь с каждым сенатором из своего списка, уговаривая, льстя, угрожая, используя рычаги давления, да все, что возможно. Эш занимался этим последние пять недель для того, чтобы Соединенным Штатам снова не ввязываться в войну. — Я слышала о том, что на самом деле некоторые конгрессмены испугались, что ты применишь против них физическую силу.

Эш пожимает плечами, но улыбается, глядя на свою гирлянду.

— Главное, что это сработало.

— Никаких разговоров о работе, — тянет Эмбри, прикрывая лицо рукой. И приглушенно произносит: — Я ненавижу работу.

— Говорит человек, который в машине читает вслух ежедневный брифинг.

— Я делал это лишь для того, чтобы ты перестал слушать ужасную музыку, — говорит Эмбри из-под руки.

— Рождественскую музыку?

Донесся приглушенный стон.

— Да-а-а.

— Врун, — произносит Эш, наклоняясь, чтобы перекусить нитку зубами. Он завязывает узел в конце гирлянды и кладет на стол иглу. — Ты собираешься помочь нам их повесить или как?

— А ты как думаешь?

Но потом он все равно помогает, критикуя то, куда мы развешиваем гирлянды, затем отталкивает нас с пути и делает все сам.

Эш смотря на это, смеясь притягивает меня к себе, стоя позади. Обнимет за живот и кладет подбородок мне на плечо.

— Это должно происходить каждое Рождество.

Эмбри его осмеивает, расправляя гирлянду и распределяя ее равномерно по ветвям.

— Дерьмовые украшения и споры между нами тремя?

— Да, — отвечает он, и сквозь улыбку Эша, я слышу в его голосе настоящую тоску.

***

После обеда, когда снег сошел на нет, а солнечный декабрьский свет начал тускнеть над лесом, Эш просил меня пойти на прогулку. Эмбри растянулся на полу и спал после целого дня, проведенного в ничегонеделании (просмотра «Рождественской истории» и распития скотча); в его волосах застряли белые хлопья покорна, которые я бросала в него, пытаясь разбудить.

— С ним все будет хорошо, — говорит Эш, передавая мне пальто. — Он ни разу так не дремал с тех пор, как я заставил его баллотироваться на должность вместе со мной. Нам стоит позволить ему поспать.

Я натягиваю пальто и обматываю шею шарфом, чем пользуется Эш и притягивает меня к себе для поцелуя.

— Ты прекрасна, — бормочет он. — Даже закутанная во всю эту одежду.

Я прижимаюсь губами к его губам, позволяя ему раскрыть мои. Я пробую его на вкус (мята и скотч с оттенком попкорна) и счастливо вздыхаю. Но когда мы отстраняемся друг от друга, на его лице написано смирение.

— Эш? — спрашиваю я. — Что-то не так?

Он долго на меня смотрит, его лоб нахмурен, а уголки великолепного рта опущены вниз. Он не отвечает на мой вопрос. Вместо этого произносит:

— Пойдем прогуляемся.

После обмена парой слов с Люком (главным дежурным агентом), мы направляемся в лес по узкой тропе между деревьями. Снег перед нами глубокий, плотный, нетронутый.

Эш в широком шарфе, в шерстяном пальто, в джинсах с ремнем и сапогах похож на модель. На мгновение я перестаю идти и просто на него смотрю, пока он продолжает двигаться вперед, легко передвигаясь на длинных ногах.

Как это стало моей жизнью? Как так получилось, что я теперь делала гирлянды вместе с президентом и наблюдала за тем, как вице-президент заснул на полу, словно мальчик-подросток? Это кажется таким сюрреалистичным, сказочным, словно я заснула в своем кабинете в «Джорджтауне», и мне приснилась вся эта новая жизнь.

Эш замечает, что я не иду с ним и поворачивается ко мне.

— Что случилось, маленькая принцесса?

— Ничего, — я качаю головой и улыбаюсь. — Просто подумала о том, насколько я счастлива.

Эти слова должны были заставить Эша улыбнуться в ответ, должны были сделать его счастливым, но вместо этого в его глазах появляется новая тень. Он направляется ко мне и берет за руку, кожа наших перчаток поскрипывает на холоде.

— Вот сюда, — говорит он, указывая на проход меж деревьями. — За этими деревьями есть место, которое мне нравится.

Мы двигаемся в том направлении и натыкаемся на милый маленький ручеек, покрытый сверху льдом, но все же бегущий, наметивший себе журчащую серебряную дорожку через лес. Рядом с ним массивный пень, с которого Эш стряхивает снег. Мы садимся на него вместе, наши носы розовые, а дыхание морозное, и слушаем, как бежит вода.

Эш молчит, а я его не подталкиваю, несмотря на то, что нехарактерное для него недовольство вызывало у меня беспокойство.

Он собирается положить конец тому, что между нами происходит?