Американская королева (ЛП)

— Но взрослые в церкви… — его голос был напряженным, пропитанным мучением. — Мне стоило быть умнее. Я должен был понять, что это ловушка. Мне следовало послать больше мужчин. Все четверо солдат были убиты, все мирные жители тоже, церковь была объята пламенем. Мы сражались, чтобы подобраться к церкви, отбили ее у сепаратистов и открыв двери, обнаружили место настоящей кровавой бойни. Повсюду было пламя. Почти сорок мужчин и женщин были расстреляны. Только один человек выжил.

— Морган? — предполагаю я.

— Я знал, что она была там. Я знал, что вероятность того, что она находилась в церкви, была высокой. Но дети… — Эш взмахнул руками, поднимает ладони вверх, словно умоляя меня понять.

— Однако она выжила. Она была жива.

Эш опустил свои мощные плечи.

— Едва ли. Была подстрелена в плечо. Она сделала вид, что мертва. Когда мы ее нашли, она оказалась под двумя другими телами, без сознания из-за потери крови, и была окружена огнем. Когда она проснулась, то услышала от армейских врачей, что мы решили спасти другую группу мирных жителей, хотя и знали, что она была в церкви. Я не думаю, что после этого другие обстоятельства стали иметь для нее значение.

— Но это так несправедливо! — взрываюсь я. — Любой бы выбрал детей!

— Грир, она чуть не умерла. Это была просто удача, что пуля не задела ничего жизненно важного, и еще большая удача состояла в том, что нам удалось вытащить ее, прежде чем церковь сгорела. Она умерла бы, потому что я неправильно рассредоточил своих людей, потому что я недостаточно критично думал о сложившейся ситуации. Да, я должен был выбрать этих детей, и я мог спасти всех, но тогда я этого не понимал. Я слишком запаниковал, был слишком неопытным, и это почти стоило ей жизни. Конечно, она меня ненавидит. Я знал, что она в опасности, но решил не идти за ней.

— Я все еще думаю, что это несправедливо, — настаивала я. — Ты сделал все, что мог.

— Ты достаточно долго в политике, чтобы знать, что иногда наших лучших стараний недостаточно.

Я поворачиваюсь, тоже седлая пень, а затем перебираюсь на колени Эша, обхватывая ногами его талию. Обнимаю и прижимаюсь лицом к его шее.

— Для меня этого достаточно, — говорю я в его кожу. — Ты достаточно хорош для меня. Всегда, всегда, всегда.

Он отстраняется, чтобы посмотреть на меня, нахмурившись.

— Я говорю тебе о том, что трахал свою сестру и чуть ее не убил, а ты меня утешаешь? Я думал, ты захочешь сбежать. Я тебе это рассказал, чтобы ты могла… убежать.

Я прижимаю руку к его подбородку, большим пальцем надавливаю на его нижнюю губу. Она такая мягкая и в то же время твердая, прямо как Эш. Сила, красота и решительность — все объединено в одну пьянящую смесь.

— Вот почему был ты так несчастен раньше? Потому что думал, что твой рассказ о Морган заставит меня покинуть тебя?

Он несчастно кивает.

— Я бы это заслужил, Грир. И я не мог позволить нам двигаться вперед, пока ты не знала обо мне худшего. Это было бы несправедливо по отношению к тебе.

— Даже если это было несправедливо, я все равно останусь. Я бы вытерпела все что угодно, чтобы остаться. Но я не считаю, что это худшее в тебе. Эти грехи — это грехи хорошего человека, а не грехи проклятого человека.

— Иногда я чувствую себя проклятым. — Его губы двигались под моим пальцем, а дыхание щекотало мою кожу. — Только когда я с тобой и с Эмбри, я чувствую какое-то здравомыслие. Словно в жизни для меня могут быть хорошие вещи, даже после всего того зла, которое я совершил.

— О, Эш, — я смотрю ему в глаза. — Война может быть злом, но не ты, и даже если бы понадобилось убить всех этих людей, чтобы привести тебя сюда ко мне, то я бы не позволила тебе больше из-за этого мучиться. Меня не волнует, что ты сделал, меня волнует то, что ты делаешь, и то, что сейчас ты здесь, со мной.

Эш втягивает в себя воздух и всматривается в мое лицо. Я вижу слабый блеск невыплаканных слез в его глазах и слышу, как он сглатывает.

— Ты действительно именно так считаешь? — шепчет он.

— Да, — это слово вышло ясным, честным.

Правдивость моего ответа поражает Эша, словно пуля в кевларовый бронежилет. Грубая сила, рваный вздох, сломленный человек. Он обрушивается на меня, притягивает меня так близко, что я чувствую его даже сквозь плотную шерсть наших пальто, и зарывается лицом в мои волосы.

— Что я сделал, чтобы заслужить тебя? — бормочет он.