Роль Америки наиболее четко просматривается в случае криминализации расово смешанных браков, но американский пример также имел значение для нацистских дискуссий на тему классификации расово низших помесей. Американское законодательство касалось определения «негров» точно так же, как немецкое касалось определения «евреев», и нацистские эксперты прекрасно осознавали, что Соединенные Штаты предлагают одну из возможных моделей их будущих законов. Юристы были вовсе не единственными немцами, которых интересовали американские принципы расовой классификации. К примеру, об этом говорилось в книге 1934 года, опубликованной как пособие для учителей о том, как излагать ученикам нацистскую расовую политику. Как отмечал автор, американцы воспринимали необходимость расовой чистоты столь серьезно, что готовы были принимать меры, которые даже нацисты считали чрезмерно жесткими: «Резкое расовое разделение белых и черных показало свою необходимость в Соединенных Штатах Америки, даже если оно в некоторых случаях ведет к унижению человека, когда, например, помесь с преобладающей внешностью белого тем не менее причисляется к неграм»[393]
. Это был мир американского правила одной капли, повергавшего в смятение умеренных нацистских комментаторов, содрогавшихся при мысли о неизбежном унижении человека, которое оно за собой влекло. Другой нацистский автор, на этот раз в статье, написанной для английских учителей в 1936 году, писал подобным же образом, восхваляя американскую приверженность законодательному установлению расовой чистоты, но его тоже смущала «избыточная жесткость общественных мер, в соответствии с которыми американские мужчина или женщина, имевшие хотя бы каплю негритянской крови в своих жилах», считались черными[394].Правило одной капли выглядело слишком жестким для нацистов (или, по крайней мере, для большинства из них – фанатик Ахим Герке выступал как раз за нечто подобное)[395]
, и по одной этой причине влияние американских принципов классификации неизбежно оставалось ограниченным. Ученые, которые видят параллели между американскими и нацистскими принципами расовой классификации, в этом отношении ошибаются – но лишь потому, что преуменьшают относительную суровость американского закона[396]. В нацистской литературе упоминаются и другие препятствия. Немецкие евреи не имели столь явных внешних отличий, как негры США. Американские чернокожие, как объяснял один анонимный автор в 1935 году, были, как правило, вполне узнаваемы внешне, и это означало, что Америка могла полагаться на «достаточно четкие цветовые границы»[397]. Дать определение еврея было намного сложнее. В отличие от чернокожих, евреи сохраняли свою общую идентичность посредством своей культуры, а не цвета кожи. В противоположность им американские чернокожие утратили всю свою оригинальную культуру после столетий угнетения: «Негров [утративших свои культурные традиции] теперь объединяют лишь их характерные физические черты… Однако общей для евреев и негров США является их готовность открыто ассимилироваться. В этом отношении перспективы евреев выглядят лучше, поскольку различия во внешности не столь заметны и, соответственно, их намного успешнее можно скрыть»[398]. «Еврейская проблема» Германии выглядела намного более коварной, чем «негритянская проблема» Америки: немецкие евреи, как беспокоился автор, могли слишком легко внедриться в общество, притворяясь, будто они переняли германские черты «усердия, любви к порядку и бережливости»[399].С Америкой дела обстояли иначе: существовали пределы возможного американского влияния на нацистскую расовую классификацию, и нацистские авторы вполне их осознавали. Тем не менее американские расовые классификации неизбежно представляли юридический интерес; во многом сыграла свою роль привлекательность американских законов о запрете на расовое смешение. Мы видим это в докладе министра юстиции Гюртнера о том, как американское законодательство определяет расы. Мы видим это в статье в «Руководстве о