Американская трагедия

She could do no less than try.	Она обязана попытаться.
Verily, verily, was not this the Voice and Hand of God in the darkest hour of her tribulation?	Ибо разве это не господня длань протянулась к ней и не божий глас прозвучал в час беспросветного страдания?
On the following morning Clyde was arraigned for sentence, with Mrs. Griffiths given a seat near him and seeking, paper and pencil in hand, to make notes of, for her, an unutterable scene, while a large crowd surveyed her.	На следующее утро Клайда привели в суд, чтобы объявить ему приговор, и миссис Грифитс с карандашом и блокнотом в руке заняла место рядом с ним, готовясь делать репортерские заметки об этой нестерпимо тягостной для нее сцены, происходящей на глазах у толпы, которая с любопытством ее разглядывала.
His own mother!	Его родная мать!
And acting as a reporter!	В роли репортера!
Something absurd, grotesque, insensitive, even ludicrous, about such a family and such a scene.	В том, как они сидят рядом, во всей этой сцене есть что-то чрезмерно нелепое, бессердечное, даже противоестественное.
And to think the Griffiths of Lycurgus should be so immediately related to them.	И подумать только, что ликургские Грифитсы приходятся им ближайшей родней!
Yet Clyde sustained and heartened by her presence.	Но Клайда ее присутствие ободряет и поддерживает.
For had she not returned to the jail the previous afternoon with her plan?	Ведь вчера вечером она снова побывала в тюрьме и рассказала ему о своем плане.
And as soon as this was over - whatever the sentence might be - she would begin with her work.	Сейчас же после объявления приговора - каков бы он ни был - она примется за дело.
And so, and that almost in spite of himself, in his darkest hour, standing up before Justice Oberwaltzer and listening first to a brief recital of his charge and trial (which was pronounced by Oberwaltzer to have been fair and impartial), then to the customary:	И когда настает наконец этот самый страшный миг его жизни, он поднимается, почти машинально, и слушает монотонный голос судьи Оберуолцера, который излагает вкратце сущность обвинения и основные моменты процесса - по его мнению, вполне справедливого и беспристрастного. За этим следует обычный вопрос:
"Have you any cause which shows why the judgment of death should not now be pronounced against you according to law?"- to which and to the astonishment of his mother and the auditors (if not Jephson, who had advised and urged him so to do), Clyde now in a clear and firm voice replied:	- Можете ли вы привести соображения, в силу которых объявление вам смертного приговора сейчас было бы противозаконно? В ответ на это Клайд, к удивлению матери и всех присутствующих, кроме Джефсона, по чьему совету и подсказке он действует, твердым и ясным голосом произносит:
"I am innocent of the crime as charged in the indictment.	- Я не виновен в том преступлении, о котором говорится в обвинительном акте.
I never killed Roberta Alden and therefore I think this sentence should not be passed."	Я не убивал Роберту Олден и потому считаю, что не заслужил такого приговора.
And then staring straight before him conscious only of the look of admiration and love turned on him by his mother.	И устремляет в пространство невидящий взгляд, уловив только выражение восторга и любви в обращенных к нему глазах матери.