Американские боги

Он все пытался осмыслить то, что только что произошло. Он будто бы заглянул внутрь чужого сознания. А потом до него дошло: Это мне голос мистера Мирра показался знакомым. Мне, а не Градду. Вот и вся странность. Он попытался мысленно идентифицировать этот голос, проассоциировать его с конкретным человеком, но ничего не вышло.

Потом получится, подумал Тень. Получится – рано или поздно.

Зеленые огоньки стали синими, потом красными, потом стали затухать, потом паук сложил металлические лапы и опустился на землю. Среда продолжил путь – одинокая фигура под звездным небом, в широкополой шляпе и темном потертом плаще, который беспорядочно бился в порывах нездешнего ветра, и с посохом, стучавшим при ходьбе о стеклянно-каменную землю.

Когда металлический паук превратился в мерцавшую в звездном свете точку где-то далеко позади, Среда сказал:

– Теперь можно говорить.

– Где мы?

– За кулисами, – ответил Среда.

– В смысле?

– Думай, что мы за кулисами. Типа как в театре. Я просто увел нас обоих подальше от зрителей, и теперь мы за сценой. Срезаем путь.

– Когда я дотронулся до кости, я оказался в сознании одного мужика по фамилии Градд. Он участвовал в той шпионской заварушке. Он нас ненавидит.

– Да, я знаю.

– Его шефа зовут мистер Мирр. Он мне кого-то напомнил, но я не знаю, кого. Я оказался в голове у Градда – а может, он в моей. Я точно не понял.

– Они знают, куда мы направляемся?

– Я думаю, на данный момент они сворачивают поиски. Они не хотят ехать за нами в резервацию. Мы идем в резервацию?

– Очень может быть.

Среда остановился, постоял несколько секунд, опершись о посох, и пошел дальше.

– Что это был за паук?

– Манифестация образа. Поисковая машина.

– Они опасны?

– Всегда рассчитывай на самое худшее – доживешь до моих лет.

Тень улыбнулся.

– Это до скольких, к примеру?

– Лет мне ровно столько же, сколько языку у меня во рту, – ответил Среда. – И я на несколько месяцев старше собственных зубов.

– Ты так упорно держишь язык за зубами, – сказал Тень, – что я вообще сомневаюсь, есть ли у тебя язык.

Среда только фыркнул.

Всякий раз взбираться на очередной холм становилось все труднее и труднее.

У Тени заболела голова. Звездный свет отчаянно бил ему в глаза, то и дело попадая в резонанс с биением сердца в висках и в груди. У подножия очередного холма он споткнулся, открыл рот, чтобы что-то произнести, и тут, совершенно неожиданно, его вырвало.

Среда достал из кармана фляжку.

– Сделай глоток, – сказал он. – Но только один.

Напиток оказался жгучим и растворился, едва попав на слизистую, как хороший бренди, хотя по вкусу даже не напоминал спиртное. Среда забрал фляжку и сунул обратно в карман.

– Зрителям вредно шастать за кулисами. Поэтому тебя и тошнит. Нужно поскорее выбираться отсюда.

Они ускорили шаг. Среда упорно шел и шел вперед, ни на секунду не останавливаясь, Тень то и дело спотыкался, но напиток – после которого во рту остался привкус апельсиновой цедры, розмаринового масла, перечной мяты и гвоздики, – его взбодрил.

Среда взял его за локоть:

– Вон там, – сказал он, показывая пальцем налево, на две горки застывшего стеклокамня, – нужно будет пройти между двумя холмами. Держись поближе ко мне.

Они двинулись вперед. Холодный ветер и яркий белый свет с одинаковой силой били Тени в лицо.

Они стояли на вершине пологого холма. Туман рассеялся, было солнечно и холодно, над головой сияло абсолютно голубое небо. У подножия холма пролегала засыпанная гравием дорога, по которой – все равно что детская игрушечная машинка – мчалась красная легковушка с кузовом. Из трубы стоявшего поблизости дома валил дым. Казалось, кто-то лет тридцать тому назад бросил тут, на склоне холма, свой передвижной дом, и с тех пор его не раз чинили, латали, а периодически и расширяли за счет разного рода пристроек.

Как только они подошли к дому, дверь распахнулась: с высоты своего роста на них взирал мужчина средних лет. Взгляд острый, рот – словно след от удара ножом.

– Так-так, слыхал я, двое белых едут меня проведать. Двое белых на «Виннебаго». А еще слыхал, что они заблудились, как это обычно с белыми и происходит, если они не понатыкают везде своих указателей. Нет, вы только поглядите на двух этих доходяг, что стоят у меня под дверью. Вы вообще в курсе, что вы на земле лакота?

Волосы у него были длинные и седые.

– С каких это пор ты стал лакота, старый шельмец? – сказал Среда.

Теперь на нем были куртка и вислоухая шапка, и Тени уже казалось маловероятным, что всего несколько минут назад в звездной ночи он был одет в широкополую шляпу и изодранный плащ.

– Слушай, Виски Джек. Я умираю от голода, а мой друг только что выблевал весь свой завтрак. Не пригласишь нас войти?

Виски Джек поскреб подмышку. На нем были голубые джинсы и майка под цвет волос, на ногах мокасины – на холод он как будто не обращал внимания.

– Вот наглец, а! – наконец сказал он. – Проходите, белые люди, потерявшие свой «Виннебаго».