Калифорнийское землетрясение 18 апреля 1906 г. стало одним из самых кровавых в истории страны. По современным оценкам тогда погибло около 3 тыс. человек.
Да-да, в то самое время, когда требовалось мобилизовать максимально возможные силы на поддержание общественного порядка и усмирение уголовного элемента, отцы города не придумали ничего умнее, как… отправить 20 % штатного состава полиции в неоплачиваемый отпуск!
Понятно, что о таком подарке уголовный мусор мог только мечтать!
В Сан-Франциско, точно пчёлы на мёд, потянулись преступники всех мастей не только из Калифорнии, но и других западных штатов.
Город Сан-Франциско очень сильно пострадал от землетрясения 18 апреля 1906 г. Без крыши над головой оказалось более половины 410-тысячного населения города. Пострадали многие городские службы. На фотографии слева — здание правительства Сан-Франциско, почти полностью разрушенное пожаром.
Вечером 10 июля 1906 г. 2 молодых мужчин остановили на пересечении улиц Лагуна (Laguna) и Вальехо (Vallejo) доктора Лиланда (Leland), работавшего в службе окружного коронера судмедэкспертом. Когда-то этот район города был вполне респектабельным и безопасным, но летом того года прилегающие кварталы, разрушенные землетрясением и огнём, превратились в настоящую клоаку. Рядом на протяжении квартала тянулся участок, занятый бездомными — те поставили там какие-то шалаши, навесы, палатки, жгли костры, готовили на них какую-то снедь и т. п. Почтенный доктор, облаченный в светло-серый плащ и кремовый костюм, со свёртками в магазинной упаковке, на фоне окружающей нищеты оставался неприметен, примерно как тарантул на белой скатерти. Мы не знаем, о чём думал тем вечером доктор Лиланд — и думал ли он вообще о чём-то, отправляясь в эдакое удалое местечко! — но случившееся с ним представляется до некоторой степени закономерным. В общем, почтенного судмедэксперта остановили 2 нехороших человека и, направив на него револьвер, потребовали отдать всё, что у него есть при себе ценного.
Что интересно, остановили его не какие-то там унылые забулдыги, поддатые «синяки» или «поцы с ра
Доктор вступил в борьбу с нехорошими молодыми людьми. Нет, он не был доктором Мориарти и не владел приёмами «смертельной борьбы боритсу», но был человеком отважным. Либо жадным — это как посмотреть. В общем, доктор решительно схватился за револьвер и принялся бороться с одним из злоумышленников. Второй стал бить доктора. Доктор бодро начал отбиваться и от второго, не отпуская при этом револьвер.
Драка интеллигентных людей во всём подобна женской борьбе в грязи — много визга, обломанных ногтей, падений на ровном месте и что самое главное — такое зрелище никого не оставит равнодушным. Обитатели местной трущобы, привлеченные видом смертельной схватки доктора Лиланда за собственные коробки, оставили своё привычное ничегонеделание, отложили в стороны недоеденных крыс, поднялись с шезлонгов и с живейшим интересом принялись наблюдать за происходившим. То обстоятельство, что ограбление происходило на глазах большого количества свидетелей, важн
Хотя доктор Лиланд бился как лев, точнее, как глубоко интеллигентный лев, победила молодость. Злонамеренные молодые люди не только разорвали упаковки с покупками, но и завладели имуществом, рассованным по карманам доктора — его портмоне, чековой книжкой, визитницей, часами и пр. Доктор пал в грязь, стал звать полицию, а грабители бросились наутёк через территорию палаточного лагеря.
И убежали…
Хотя у злонамеренных молодых людей имелся большой чёрный пистолет, они им не воспользовались и предпочли побить доктора руками и ногами. Подобную сдержанность объяснить можно было тем, что молодые люди не хотели никого убивать. Либо не имели патронов — такое тоже порой случается!
Что интересно — буквально через день потерпевший получил бандероль, в которой оказались некоторые из вещей, взятые у него грабителями. В частности, доктору Лиланду была возвращена чековая книжка, масонский знак, дешёвые карманные часы из бронзы, визитница и кое-какая другая мелочь. Фактически, материальный убыток от грабежа выразился в утрате 100$ наличными, ну а кроме того, в перенесенных побоях и пережитом глубоком чувстве публичного унижения.