Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга IV

Самая существенная часть документа касалась времяпрепровождения подозреваемого 26 апреля, о чём дословно говорилось следующее: «В субботу, 26 апреля 1913 года, я встал между 9 часами утра и 9:30 и съел свой завтрак. В 10:30 я вышел из дома на Родс-стрит, 172 и направился на Питерс-стрит, где посетил ряд салунов между Фэйр- и Питерс-стрит и между Хейнс- и Питерс-стрит. Я купил полпинты ржаного виски у негра, который шёл по Питерс-стрит около 11 часов утра, заплатив за это 40 центов. Я посетил салун «Батт-ин», пошёл к бильярдным столам м увидел трёх цветных, игравших в кости, присоединился к ним и выиграл у них 90 центов. Затем я купил немного пива, заплатив 15 центов. Затем я пошёл по улице и посетил пивной зал Эрли, купил две бутылки пива и вино, заплатив 10 центов. Это были все деньги, потраченные мною на Питерс-стрит, я вернулся домой и обнаружил там Лорин Джонс, она спросила меня, есть ли у меня деньги. Я ответил «да» и дал ей 3,5 доллара (1 доллар банкнотой, а остальное — серебряной монетой)»[29]. Конли, прочитав поданный ему текст, поставил свою подпись, после чего был отпущен в свою камеру спать.

Это был серьёзный прорыв в расследовании — теперь правоохранительные органы знали, что Джим Конли несомненно имеет отношение к преступлению. Мало кто сомневался в том, что Конли и есть убийца, но признание в этом ещё следовало получить!

Может показаться непонятным, почему после важных признаний, сделанных Джимом Конли в ночь с 18 на 19 мая, его оставили в покое почти на неделю. Ведь с точки зрения следственной тактики, имело бы смысл поступить наоборот — не давая подозреваемому прийти в себя, обдумать ситуацию и спланировать своё дальнейшее поведение, провести следующий допрос в ближайшее время. В действительности же Конли не допрашивался вплоть до 24 мая, то есть 5 суток!

Однако всё встанет на свои места, если принять во внимание то, что 22 мая состоялось первое заседание Большого жюри округа Фултон. Следует понимать, что Большое жюри является очень необычным элементом англо-американской правовой системы, не имеющим прямых аналогов в отечественном правосудии. Члены жюри — обычные жители округа — заслушивают представителей окружной прокуратуры, экспертов и важнейших свидетелей с целью определить, собрана ли доказательная база для того, чтобы обвинить того или иного подозреваемого в суде. Большое жюри не является судом и не решает вопрос виновности — это своего рода общественная инспекция работы прокуратуры. Если Большое жюри сочтёт собранную доказательную базу убедительной и достаточной, то дело будет передано в окружной суд для рассмотрения по существу, а если члены жюри посчитают представленный им обвинительный материал неубедительным, то с арестованного подозрения официально снимаются и он должен быть освобождён без суда. Понятно, что в последнем случае окружной прокуратуре придётся озаботиться поиском другого подозреваемого.

21 мая, накануне первого заседания Большого жюри округа Фултон, солиситор Хью Дорси официально заявил, что намерен добиваться поддержки членами жюри обвинений в отношении Ньюта Ли и Лео Франка, при этом свою главную задачу он видит в том, чтобы убедить членов жюри в виновности последнего.

Большое жюри, состоявшее из 21 члена [из которых 4 являлись евреями], заседало за закрытыми дверями 22 и 23 мая, то есть газетчики и наблюдатели в зал не допускались. Известно, что показания некоторых свидетелей сопровождались определенными накладками и противоречиями. В частности, бальзамировщик, работавший с телом Мэри Фэйхан, заявил, будто девочка была изнасилована, а судмедэксперт из службы коронера прямо это опроверг. Тем не менее, члены жюри единогласно поддержали предложенный им вердикт, предписывавший придать суду Ньюта Ли и Лео Франка, что следует признать большой победой солиситора Дорси.

В принципе, для утверждения вердикта было достаточно, чтобы за него проголосовали 12 из 21 членов жюри, но единогласное одобрение демонстрировало общественности солидность и полноту доказательной базы. Но следует ясно понимать, что Джим Конли во время заседаний никоим образом не упоминался и о его признании, сделанном в ночь на 19 мая, члены Большого жюри ничего не узнали. Строго говоря, об этом вообще никто не знал ещё несколько недель, но речь сейчас немного о другом.

Солиситор Дорси умышленно приказал прекратить допросы Конли вплоть до получения вердикта Большого жюри. Логику прокурора следует признать предельно простой и циничной — если бы Большое жюри по какой-то причине не согласилось с обвинениями в адрес Лео Франка, то солиситор без промедления представил бы общественности другого серьёзного обвиняемого — Конли. Ну в самом деле, Джим признал авторство записок, найденных рядом с телом убитой девочки, какого ещё подозреваемого вам надо?!