Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга IV

О чём юные прелестницы разговаривали с управляющим фабрики, Конли не знал, но они быстро ушли и Франк выпустил подозреваемого из шкафа. И вот только теперь последовало предложение Конли написать фразу, которую Франк ему продиктовал. Тут в рассказе подозреваемого появилась деталь, которой не было ранее. По его словам, во фразе «дорогая мамочка, длинный высокий черный негр сделал это сам» он написал слово «негры» («negros»), т. е. употребил его во множественном числе [надо было написать в единственном — «negro»]. Управляющий обратил на это внимание, подал Джеймсу ластик и приказал стереть букву «s», оказавшуюся лишней. После этого уточнения, Франк велел написать фразу ещё раз.

Удовлетворенный результатом, Лео Франк угостил Конли сигаретой, протянув пачку. Далее последовала мимолётная сценка с деньгами, обнаруженными Конли в пачке с сигаретами, но теперь Лео Франк сказал своему чернокожему работнику, что тот может их получить. То есть появился некий намёк на заработок, но Конли пока не понимал подтекста. Он забрал пачку с сигаретами и лежавшими там деньгами и ответил на несколько вопросов Лео Франка. Тот, в частности, спросил о том, знаком ли Конли с ночным сторожем [то есть Ньютом Ли], видел ли Конли, как ночной сторож спускается в подвал и т. п.? Казалось, что они дружески болтают и Конли даже употребил интересный такой словесный оборот, характеризующий манеру их общения в ту минуту: «Я начал думать, что белый человек словно бы играет с негром (…)» («I began to think it was something, for a white man to be playing with a negro (…)»). Более чем красноречивая фраза, которую следует запомнить! Во время их общения, которое, наверное, можно назвать непринужденным, Лео Франк неожиданно произнёс странную фразу: «Чего ради мне вешаться, у меня же богатые родственники в Бруклине»(«Why should I hang, I have wealthy people in Brooklyn»). Эту же самую фразу Джим Конли приводил в своём предыдущем «стейтменте» от 24 мая, но тогда её включение в текст казалось вообще бессмысленным, сейчас же сопутствующий ей подтекст до некоторой степени разъяснился — эти слова были сказаны во время полушутливой болтовни с начальником с сигаретами в зубах.

В какой-то момент их непринужденной беседы Лео Франк достал часы, посмотрел время и сказал, что ему следует отправиться обедать. Конли понял, что пора уходить и его общение с управляющим фабрикой на этом фактически завершилось. Последующая часть «стейтмента» от 28 мая малосущественна, она содержит множество деталей, связанных с времяпрепровождением Джеймса Конли после выхода из здания карандашной фабрики и к преступлению никак не относится.

Таким образом, Конли на протяжении нескольких дней, а именно — 18, 24 и 28 мая — сделал 3 явно противоречащих друг другу заявления. Они были приобщены к следственным материалам как улики под №№ 36, 37 и 38 соответственно. Читая тот сок мозга, что выплеснулся на бумагу в форме этих заявлений, сложно сохранять серьёзное лицо и утверждать, будто они достойны вдумчивого анализа и обсуждения. Завиральный характер того, что наговорил Джим Конли в своём последнем, самом многословном «стейтменте», более чем очевиден. От этого документа отчётливо веет духом современной ему романтической и приключенческой литературы — в подобном стиле во второй половине XIX — начале XX веков писали Джек Лондон, Рафаэль Сабатини, Артур Конан-Дойл, Роберт Стивенсон и огромное число «писарчуков» калибром поменьше. Приказ спрятаться за коробками и ящиками… подача условного сигнала свистом… затем приказ прятаться в шкафу — это такая дичь, это такая безумная и бессмысленная ересь, что невольно задаёшься вопросом, почему нотариус Фебруари, услыхав подобное, не остановил диктовку?

Помимо общей нелогичности повествования, изложенного Конли, оно является к тому же совершенно негодным с точки зрения психологической достоверности, точнее, полного отсутствия таковой. Этот тезис в своём месте будет обоснован особо, сейчас же следует обратить внимание на другое. То, что «стейтмент» Джима Конли от 28 мая является враньём, мы можем утверждать со 100 %-ой надёжностью и сейчас автор объяснит почему. Пусть читатели простят небольшой спойлер, но он своевременен и совершенно необходим для правильной ориентации в том массиве информации, который вываливается [и будет вываливаться далее] на читателя.