Американский брат

– Я вам вот что скажу, – Девяткин сделался серьезным. – Точнее, повторю. Я не занимаюсь преступлениями в сфере экономики. Мне лично совсем неинтересно сколько миллионов долларов гражданин Львов стащил у своих доверчивых клиентов. Вот, обратите внимание, у меня лично Львов ни копейки не украл, потому что я жуликам свои трудовые рубли не доверяю. А то, что он жулик, видно с первого взгляда. На лбу у него напечатано крупными буквами.

– Я понял… Сразу понял, что вы человек серьезный. Поэтому и пришел именно к вам.

– Спасибо на добром слове. Итак, я не раскрою служебной тайны, если расскажу кое-что. Об этом печатали в газетах. Недавно в одной московской квартире обнаружен труп совладельца вашего банка Лурье и его супруги Ирины. Перед смертью их пытали. Убийцы чего-то добивались от своих жертв, Лурье уступил. У него просто не было выбора. Подписал какие-то бумаги. Словом, сделал все, что требовали мучители. А затем… Убийцы пытались избавиться от трупов. Залить их бетоном или сжечь в пустых бочках. Поэтому мы восстановили картину расправы. Жутковатую картину. Вы в курсе этой истории?

– Знаю только то, что было в газетах. Без кровавых подробностей. Версии убийства – разные.

– Установлено, что хозяин вашего банка встречался с Лурье за неделю до трагедии. Мы провели расследование и выяснили, что Львову достались все активы и деньги, которыми владел Лурье. Но это косвенные доказательства, ведь с формальной точки зрения все по закону. Судя по документам, Лурье на законном основании переуступил Львову какие-то ценные бумаги, – обычное дело среди банкиров. Мы стараемся доказать, что Лурье подписал бумаги в тот день, когда в его квартиру вошли два убийцы. Понятно, что у Львова алиби, – не будет же он сам кровью пачкаться. Он был на дипломатическом приеме в одном из посольств. Наше расследование остановилось. Но не закончилось. Если бы вы, уважаемый Юлиус, помогли бы мне в поиске Львова… Думаю, я смог бы помочь вам с возвращением денег.

Джон подумал и сказал:

– Поверьте, я никогда не был доверенным лицом Львова. Не входил в круг его друзей. По службе курировал разные технические вопросы. Например, учет и контроль выручки. Вывоз выручки из магазинов и банковских отделений в специальные хранилища. И прочая скучная рутина. Не представляю, где сейчас находится Львов.

– Я вам верю, Юлиус. Вы занимались технической стороной банковского бизнеса. Не лезли, куда не надо. Дружбы со Львовым и Биркусом не водили. Но как бы там ни было вы – очень информированный человек. Вы очень много знаете. Знаете даже то, чего знать не хотите. Так вот загадка: почему с вашими знаниями Львов и Биркус не спрятали вас где-нибудь за границей. Или, скажем иначе, – почему вы до сих пор живы? На этот вопрос я не знаю ответа. Может быть, события вокруг банка развивались слишком быстро, и о вас просто забыли. Но о вашем существовании всегда могут вспомнить. Как вы думаете?

– Чертовски жаль вас огорчать, – но ответа у меня нет.

– На вашем месте, я бы сыграл эту партию на стороне полиции. Помог найти Львова. А затем получил деньги и взял билет на самолет. Куда-нибудь далеко, далеко… И даже адреса не оставил. Или другой вариант: уезжайте поскорее и забудьте о деньгах. Жизнь дороже, – звучит пошло, но это факт.

– Говорят, что Львов за границей.

– Да, да… В газете написали, что он якобы вылетел во Францию на частном самолете одного известного бизнесмена. Действительно, он прошел паспортный контроль в зале для особо важных людей в Шереметьево. Но у меня есть серьезные основания полагать, что ваш босс остался в Москве. Было так: началась неожиданная проверка, он испугался, запаниковал. И было от чего: на нем кровь Лурье и другие делишки. Тогда он инсценировал побег. Конечно, удрать ему хотелось, даже очень. Но здесь осталось много недоделанных дел. Оставалось много денег, чужих денег, которые просто так не бросишь. Это ведь не просто деньги – это личная ответственность перед большими людьми. Сесть в самолет и смыться, – это против правил. Если вы вдруг встретите Львова или Биркуса в Москве, не удивляйтесь. Просто вежливо поздоровайтесь и бегите без оглядки.

Девяткин проводил Джона до первого этажа и протянул ему визитную карточку.

Глава 23

Было где-то около четырех часов вечера, когда на закрытом судебном заседании огласили приговор Тому, – полтора года исправительных работ в колонии общего режима. На улице шел густой липкий снег, зажглись желтые тусклые фонари, из здания суда вышел адвокат Олег Моисеев – и скороговоркой выпалил эту новость – полтора года реального срока. Он волновался, одной рукой сжимал ручку распухшего от бумаг портфеля, другой рукой стряхивал снег с кожаного пальто. Джон слушал молча, не перебивая.