Американский брат

– Тут вещи вашего родственника, – сказал Постников. – Посмотрите на всякий случай.

Он развязал веревку и отодвинул сверток от себя. Джон расправил бумагу и стал разглядывать содержимое посылки. Ратиновое пальто, старое и замызганное, вытертое в локтях, бежевый пиджак с рваной подкладкой, бордовыми пятнами на груди и вывернутыми наизнанку карманами, ботинки со сбитыми каблуками, без шнурков, измятые серые брюки, тоже в бордовых пятнах, похожих на кровь. Еще здесь была голубая рубаха разорванная на спине, а на груди в бордовых разводах, еще какие-то грязноватые тряпки, кажется, нижнее белье.

– А часов и бумажника не передали? – спросил Джон.

– Только это.

– Но у брата не было этого пальто. И брюк таких, и ботинок.

Постников прикурил папиросу и ладонью разогнал дым.

– Так понимаю, ваш родственник сначала в тюрьме побывал? К нам изредка покойников из тюрем доставляют. Там порядок такой: личные вещи у арестантов администрация не забирает. Даже пальто оставляют: зимой холодно. А вот уголовники в камере могут догола раздеть. Ну, или в нарды или в карты посадят играть. И хорошие вещи заберут… А какое-нибудь старье вроде этого, – дадут взамен. У вашего брата наверняка все новое было. И костюм, и пальто. Мой совет: не ищите. Только время напрасно потратите.

Джон кивнул, перевел взгляд на стоптанные ботинки, на одном отошла подметка, – и на душе стало муторно и больно, – вот что донашивал Том в тюрьме. Постников зазвенел ключами и повел за собой, в коридор, оттуда, через полутемный подвал в новый коридор. Он курил и рассказывал на ходу.

– Видно, что человек недавно умер, а холода стояли. И сюда его везли в кузове грузовика, по холодку, – проморозился насквозь. И вскрытия не проводили, кому в колонии это нужно. Поэтому тело в удовлетворительном состоянии. Меня попросили: если у вас будут какие-то распоряжения насчет кремации… Мы его тут пока поставили.

Он растворил тяжелую дверь, включил свет, пропуская посетителя вперед. Джон, перешагнув порог, остановился и зажмурился. Здесь было холодно, изо рта шел пар, а в носу пощипывало от густого неприятного запаха. Под потолком горели люминесцентные лампы, стены были выложены светлым кафелем, пол тоже – светлый мраморный, с решетками для слива жидкости. Посередине комнаты три железных стола с мраморными столешницами. Человек с потемневшим лицом лежал на среднем столе. На нем была лагерная рабочая куртка с прямоугольником светлой ткани, пришитым на груди, коротковатые бумажные штаны и ботинки с тупыми носами.

Джон почувствовал, как спазм перехватил дыхание, ворот рубашки сдавливает горло, пробивает холодный пот, а взгляд затуманили слезы. Кажется, к встрече с братом он оказался не готов. Он сделал пару шагов вперед, остановился и снова шагнул вперед, чувствуя, что пол пружинит под ногами, будто резиновый. Постников остановился сзади, прислонился спиной к стене, вздохнул и украдкой взглянул на часы, – он опаздывал на электричку. За годы работы в морге он насмотрелся разного, ко всему привык, и сейчас машинально покачивал головой и, понимая деликатность момента, ждал, не показывая нетерпения.

Джон, застыв в трех шагах от стола, смотрел на лицо покойного, на запавшие глаза, полуоткрытый рот и оскаленные зубы. Потемневшая кожа на щеках собралась складками, а на лбу наоборот – разгладилась. И еще этот предсмертный оскал выступивших вперед зубов, исказивший, изуродовавший лицо. Кажется, перед смертью он был готов вцепиться зубами в глотку противника, но не успел или сил не хватило. После удара заточкой под ребра, истекая кровью, рухнул на землю и прожил совсем недолго. Кожа такая темная, что не разобрать, цело лицо или разбито.

Он подошел вплотную к столу, постоял минуту, вглядываясь в покойного, его кисти рук, одежду, чувствуя сладковатый дух распада и тлена. Он обернулся и сказал:

– Это не мой брат.

– Как это?

Постников подошел ближе, посмотрел на покойного, перевел взгляд на Джона.

– Да, на вас он не очень похож… В отцы годится, а не в братья. Но все-таки вы внимательно посмотрите. Знаете как бывает… Иногда несколько месяцев за решеткой старят человека на десять лет. Это я по собственному опыту знаю, потому что был там. И люди, которые привезли тело, вряд ли ошиблись. Номер его?

Он ткнул пальцем в бирку, пришитую на груди рабочей куртки.

– Его. Но это не мой брат. Волосы почти совсем седые, волнистые, редкие. Стальные коронки на зубах. Узкий лоб, близко посаженные глаза… Это не он, – точно.

– Вот чертовщина, – Постников был растерян, решая, что делать дальше, он хмурился и тер ладонью подбородок. – Я завтра им позвоню. Может ошибка какая-то… Вы свой телефон оставьте.