Американский период жизни и деятельности святителя Тихона Московского, 1898–1907 гг.

Посетить историческую местность Ф. Росса, помолиться здесь о блаженной памяти тех, кто прославил так русское имя, было давнишним желанием Преосвященнейшего Тихона, но частые и продолжительные путешествия Его Преосвященства по епархии препятствовали осуществлению сего святого желания, и только 22 Февраля с.г. старик «Росс» или нынешний Форт Росс удостоился принимать русского православного Архиерея, хотя, надо сказать, не в первый раз, ибо посетили Форт Росс и Преосвященный Владимир и Преосвященный Николай[1], во время своего управления Алеутской епархией. Утром 22 Февраля Его Преосвященство Преосвященнейший Тихон, в сопровождении Архимандрита Феоклита, Священников о. Ф. Пашковского и о. П. Попова, Н.Ф. Гривского и А. А. Кальнева³, отбыл на пароходе в г. Sausolito. Отсюда путь до станции Casadero, конечный пункт железнодорожной линии North Shore, лежал по красивой и богатой долине, мимо станции Ross Valley (Русская долина), по берегу Bodega bay («Румянцева порт») через Russian River («Славянка»), мимо станций «Moskow» и «Russian River». Проезжая эту местность, невольно приходилось повторять слова Преосвященнейшего Николая, так поэтически описавшего ее: «Какой воздух, какая природа: одно очарование!» Тут действительно было чем полюбоваться, на что посмотреть и вознестись в облака заочны. В 12 ч. 20 м. дня мы прибыли в Casadero, а отсюда нам надо было самим позаботиться о дальнейшем способе путешествия, так как до Форт Росса еще оставалось 15 миль. Мы могли бы взять билеты прямого сообщения и до более дальнего пункта Sea View, в 12 милях от Casadero и в 3-х от Форт Росса, куда пассажиры продолжают путь на дилижансе (stage), но ввиду того, что билеты половинной стоимости (клерикальные) даются только до Casadero (1 д. 90 ц.), цена же билета до Sea View 6 дол., мы решили взять билеты до Casadero, а там приплатить за омнибус. Однако расчет оказался не совсем выгодным, ибо за омнибус потребовали 3 д. с человека (имеется в виду везде цена в оба конца), да потом еще от Sea View пройти 3 мили в Форт Росс и обратно. Пользуясь нашею нерешительностью, один из местных обывателей (Casadero местечко небольшое, расположено в лесу, вроде русского хутора), чтобы отбить нас от дилижанса, предложил свезти нас в Sea View за 10 д., потом повысил цену на 2 д. и наконец согласился свезти в Форт Росс и обратно за 13 д. Делать было нечего, надо было согласиться, ибо другого подводчика не было, а пройти 15–16 миль в жаркий день с запасом провизии было бы трудно, если принять во внимание, что среди нас был Владыка и 70-летний старец Архимандрит. Перекусив немного на берегу притока Русской реки, мы в 1 ч. дня уже продолжали путь на довольно вместительном рессорном тарантасе, запряженном четверкой сытых, бодрых лошадок. Дорога лежала по склонам гор, поросших густым лесом, то подымаясь в гору, то опускаясь круто вниз. Несмотря на жаркие дни, стоявшие в это время, в лесу было очень сыро, и пришлось ехать почти все время по грязи. Лес производил приятное впечатление своею девственною красотою и своим величием. Он состоит преимущественно из красных деревьев (Redwood), которые, как великаны, группировались друг возле друга, взаимно щеголяя своею стройностью и громадным размером. Иные деревья достигают 10–12 ф. в диаметре. Среди этих великанов, как бы по снисхождению их, приютились и другие породы лесного царства Калифорнии: дуб, сосна, манзонита, евкалипт, лавры и др. кустарные растения. Трудность и медленность пути сглаживалась тем разнообразием картины, какая всюду расстилалась перед нами. Иногда густой, непроницаемый шатер зеленого леса сменялся ясным голубым небом с ниспадающими лучами заходящего солнца, и глазам представлялась широкая даль, увлекая собою ум к созерцанию величия Создателя. Время переезда от Casadero до Sea View, при всей своей продолжительности, прошло незаметно. Сему не мало способствовало пение духовных песнопений и патриотических песен, какими сопровождался наш путь. Очутившись на большом открытом холме с одиноко стоящим на нем зданием, занимаемым почтовой конторой Sea View, мы увидели вдали безбрежные пространства Тихого Океана. Чем-то величественным, могучим повеяло от этих водных стихий. Борьба, вечная борьба с землею, с человеком была написана на его поверхности. Только янтарная струя воды, время от времени выпускаемая китом, играла на солнце радужными цветами и свидетельствовала, что жизнь возможна и в нем. Спустившись с этого холма и проехавши небольшой лесок, мы очутились у цели своего путешествия; перед нами, как на ладони, стоял старый «Росс», именуемый ныне «Форт Росс». По внешнему виду казалось, что здесь было когда-то большое русское село, одно из тех, которые попадаются на больших торговых трактах, но вследствие изменения тракта оставшееся в стороне от жизни и мало-помалу заглохшее в своем одиночестве. Подъезжая к Форт Россу, мы увидели сад, разведенный русскими руками, обнесенный частоколами с полуразвалившимися воротами, с такими воротами, какими в наших деревнях запирается почти всякий двор. Такие же ворота ведут и в самый Форт Росс. Не знаю, что думали и чувствовали другие, но мне в момент въезда в Форт Росс вспомнились те помещичьи возвращения в свои разоренные усадьбы, которые так часто встречаются в произведениях наших лучших писателей. Когда проигравшийся улан, или исстрадавшийся департаментский чиновник, или какой-либо свободной профессии человек, некогда бывший богатым, но вследствие столичной жизни обнищавший, приходил в себя и возвращался в свою деревню, чтобы поднять свое благосостояние, и вместо роскошного отцовского дома встречал покосившийся с заколоченными ставнями домишко, с заспанной бабой на крыльце вместо дворецкого, пустые пространства, носившие следы скотных и птичьих дворов, а вместо амбаров, полных зерна и хлеба, только полуразвалившиеся срубы, – то великая жалость и негодование изображались на его лице, жалость и негодование прежде всего к самому себе. Нечто подобное приходится испытывать и русскому посетителю Форт Росса.