Американский рубикон

Следователь закурил и подошел к пепельнице, стоявшей на письменном столе. Пепельница была пуста: ни окурков, ни пепла. В корзине для мусора было несколько смятых рекламных проспектов. Не было и пустых банок из-под пива, никаких следов, что кто-то баловался наркотиками.

— Слишком уж здесь чисто для вечеринки. Похоже, что никто не курил и не пил.

Он зашел в ванну. Половик в ней был влажным, скомканное полотенце для рук лежало рядом с раковиной. Остальные полотенца были аккуратно сложены на хромовой подставке перед душем. Было очевидно, что ни Харт, ни кто-либо другой ванной не пользовались. Следователь вернулся в комнату.

— Есть еще какие-нибудь личные вещи?

— Кое-что из одежды, портативная пишущая машинка, письма из дома, какие-то документы, касающиеся съезда. Кипятильник, кастрюлька, бумажник, несколько фотографий.

— Вы забрали фотографии?

Лейтенант кивнул.

— Их уже отправили в управление. На одной, я полагаю, сфотографированы его родители, а на двух других — парень и девушка. Обоим около двадцати.

«Скорее всего фотографии брата и сестры Харта», — подумал следователь.

— А бумажник еще здесь?

Полицейский молча кивнул, и тогда следователь добавил:

— Разрешите я взгляну.

В бумажнике из голубой джинсовой ткани были обычные кредитные карточки, водительские права, карточка медицинской страховки, удостоверение члена одного института и еще несколько небольших фотографий.

На одной из них была изображена девушка, снятая явно на калифорнийском пляже. Другое фото было сделано неподалеку от памятника Вашингтону. Белокурая девушка из Калифорнии была очень симпатичной. Надпись под фотографией гласила: «Стиву с любовью, Луиза». Девушка из Вашингтона была невысокого роста, коренастая, с темными волосами. Ее фото было подписано: «Люблю, Дебби».

Других фотографий в бумажнике не было…

Следователь был раздосадован. Чем он вообще занимается, этот полицейский, последние двадцать лет?

«Расследование не займет много времени, — подумал он. — Родители Харта вряд ли будут настаивать на расследовании, даже если у них есть для этого средства. Они не захотят, чтобы следствие подтвердило скандальное поведение сына. В управлении же сначала откроют, а потом сразу же закроют дело. Сам Харт не из этого города, значит, здесь у него вряд ли есть друзья, которые станут поднимать шум».

Следователь еще раз взглянул на тело убитого. Тот, кто убил Харта, видимо, хорошо все рассчитал.

Он кивнул своему помощнику и проговорил:

— На месте обнаружен пузырек со снотворным с предписанием врача; следов недавнего употребления спиртного не обнаружено. Татуировка или какие-либо другие особые приметы отсутствуют. Проверьте, чтобы в морге расписались за кольцо, сейчас его снять с пальца невозможно…

15 ДЕКАБРЯ, ВТОРНИК, 20 часов 30 минут по тихоокеанскому времени.

Сэлли Крафт указательным пальцем помешивала лед в бокале с двойным амаретто, но желание пить пропало. Она откинулась на спинку кожаного кресла-бочонка и смотрела вниз на залив.

Вечерело, и островки Энджел и Алкатрас как бы подсвечивались лучами заходящего солнца. Поднимавшийся над океаном туман, словно белым покрывалом, окутывал мост «Золотые ворота». Тонкие опоры огромного моста в лучах заката играли красными искрящимися блестками.

«Прекрасный вид, но из паршивого места», — зло подумала Сэлли. Она обратилась к крепкому молодому парню, сидевшему рядом с ней в баре.

— С кем это сейчас разговаривает Винс?

— С губернатором Бэрроном, мисс Крафт.

Он отхлебнул пива и вежливо улыбнулся. На Сэлли нахлынула волна раздражения. Пожалуй, невозможно было найти более скучную компанию, чем эти отставные вояки, которых Де Янг нанял своими телохранителями.

Она развернула кресло так, чтобы было удобнее наблюдать за Винсом, который сидел в дальнем углу ресторана. Тот сдвинул вместе несколько столиков и тихо беседовал с какими-то хорошо одетыми типами, явно выходцами с юго-запада страны, судя по костюмам и сапогам ручной работы из телячьей кожи.

Двое полицейских в гражданском дежурили неподалеку, чтобы никто не мешал беседе губернатора Де Янга со своими друзьями. Справа от Винса сидел губернатор Баррон и делал какие-то записи в блокноте. Баррон не нравился Сэлли; он всегда норовил ущипнуть ее, если был уверен, что Винс этого не заметит. Другие ей не были знакомы. Они напоминали скот, который ее дядя держал у себя в загоне: откормленные, неуклюжие, безразличные и упрямые.

Сэлли хмуро продолжала следить за Винсом. «Что, собственно, я здесь делаю? — размышляла она. — Политикой я не интересуюсь, да и сами политики никогда меня особенно не интересовали, тем более что я могла бы провести этот вечер в клубе «Котэти» с Риком».

Они уже не один раз сходились и расходились после того, как их оркестры вместе гастролировали по Европе три года тому назад.