Американский рубикон

— Ну и злую шутку ты со мной сыграла!

Виноватая улыбка промелькнула на лице у Кэти, и Энди тут же предложил:

— А как насчет ужина завтра вечером?

Улыбка застыла на ее лице. Она покачала головой и взяла его руку в свою.

— Энди, тогда все было замечательно… но так неожиданно, я не была готова к этому тогда и не готова к этому сейчас. Надеюсь, ты меня поймешь.

Ливонас освободил свою руку.

— Если ты так хочешь, пожалуйста.

Ему хотелось произнести последнюю фразу безразличным тоном, но в его голосе прозвучала обида. После той ночи в среду он часто представлял себе, что снова будет вместе с Кэти Хаусман.

Она допила кофе, не поднимая-глаз.

— Мы ведь останемся с тобой друзьями, Энди? Правда?

— Несомненно.

Он постарался улыбнуться, затем добавил:

— Нам пора уже возвращаться на съезд.

По дороге в здание Пенсионного фонда они не проронили ни слова. «Почему, — задал себе вопрос Ливонас, — со времени развода мои отношения с женщинами всегда оказывались случайными и недолгими? Наверное, потому, что я сам хотел, чтобы они такими были. Теперь же мне важно понять, изменилось ли мое отношение к подобного рода связям с появлением Кэти».

Он посмотрел на девушку. Казалось, она тоже задумалась о чем-то важном.

*

Ливонас пробыл на съезде еще около часа, наблюдая за тем, как на заседании одной из комиссий дебатировался вопрос о конституционной поправке, запрещавшей аборты. Это была щекотливая проблема, дискуссия по ней только началась, и тяжелая артиллерия вроде Карла Бакстера находилась в резерве. Энди посмотрел на часы; на работе его ждало слишком много дел, и он не мог дольше оставаться на съезде.

Ливонас попрощался с Кэти и направился к туалету. Он отыскал его около главного входа и уже открывал дверь в туалет, когда услышал резкий полицейский свисток. Энди с удивлением прислушался, сбросил пальто на пол и поспешил вовнутрь.

Он увидел, как двое неизвестных прижали к писсуару и избивали худощавого парня в коричневых вельветовых брюках и черной кожаной куртке. Одной рукой парень сжимал свисток, а другой пытался защитить лицо. Под левым глазом у него красовался страшный синяк, с усов стекала струйка крови.

Одному из нападавших, высокому полному мужчине с большим животом, было лет за сорок. Второму, неопрятно одетому блондину, напоминавшему по фигуре футболиста, было около тридцати лет. Толстяк выкрикнул, увидев Ливонаса:

— Убирайся подобру-поздорову отсюда, парень. Тебя это не касается.

Толстяк держался около двери, обеспечивая, по всей вероятности, прикрытие на случай, если им помешают.

Ливонас кивнул и сделал вид, что собирается выйти, затем резко обернулся, напрягся и с силой ударил толстяка. Тот покачнулся и упал, ударившись головой о стену. На его лице застыло выражение недоумения, а на затылке появилась кровь.

Все произошло настолько быстро, что блондин не успел прийти на помощь своему напарнику. Опомнившись, он бросился на Ливонаса, который отступил в сторону и схватил стоявшую поблизости щетку.

— Только что объявили перерыв, — солгал Энди. — Сейчас здесь будет полно народа.

Блондин замялся в нерешительности, потом, уже не обращая внимания на Ливонаса, помог толстяку подняться. В дверях он обернулся в сторону парня в кожаной куртке, который по-прежнему не выпускал из рук свистка.

— Ты, фрукт, еще пожалеешь, — зло бросил он.

Затем посмотрел на Ливонаса и добавил:

— А с тобой мы еще встретимся.

Когда они ушли, худощавый парень проговорил дрожащим голосом:

— Большое спасибо.

У Ливонаса ныла рука, и он никак не мог отдышаться.

— Нам обоим повезло.

Худощавый парень все еще не мог прийти в себя, его трясло.

— Жив?

— Слава богу.

— А откуда свисток?

Парень убрал его в карман.

— Это мой верный друг. Еще с того времени, когда я жил на побережье.

— А что вы тут делали? Объяснялись блондину в любви?

Худощавый парень рассердился.

— Этот тип не в моем вкусе.

Он вдруг побледнел, и его вырвало. Когда ему стало лучше, он подошел к умывальнику и ополоснул лицо холодной водой.

— Они несколько раз ударили меня в живот. Если бы вы не появились, они наверняка выбили бы мне все зубы.

Юноша протянул мокрую руку.

— Пол Харрис.

— Энди Ливонас. Какого черта им было нужно?

Харрис почти совсем успокоился, вытер лицо бумажной салфеткой и стал счищать следы крови с куртки.

— Эти люди из группы подкрепления. Думаю, они хотели избить меня для устрашения других.

Ливонас удивился.

— Не понимаю вас.

— Я делегат от штата Калифорния.

Харрис перестал чистить куртку.

— В последний раз я проголосовал не так, как им хотелось.

— И поэтому они решили вас избить? Трудно поверить в это.

Харрис пожал плечами.

— Здесь во многое трудно поверить.

— Мне интересно узнать обо всем подробнее, — медленно проговорил Ливонас.

«Кэти и Сту тоже будет полезно узнать об этом», — промелькнуло у него в голове.

Харрис отрицательно покачал головой.

— Но не от меня, мистер. Вы ведь слышали, что они сказали.

Ливонас достал из бумажника визитную карточку и дал ее молодому человеку.

— Мне очень хотелось бы поговорить с вами, — повторил он.

Харрис нервно вертел в руках визитку.