Американский рубикон

— Очень рад, я-то всю дорогу думал, что ты какой-нибудь там калифорнийский типчик.

— А ты откуда?

— Из Кливленда. Не самый райский уголок на земле, но для меня вполне хорош.

Эндрю почувствовал, как впервые за двое суток у него отлегло от сердца.

— Чудный город, — ответил он.

20 ДЕКАБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ, 20 часов 30 минут по тихоокеанскому времени.

В Оберне Ливонаса подобрали трое лесорубов, которые ехали на переоборудованном для работы на чистом спирте фургончике. Лесорубы высадили его прямо перед отелем «Нэшнл-хаус» на Брод-стрит, главной улице Невада-Сити. Старший из парней с подозрением оглядел его, а потом по секрету сообщил, что в этом месте собирается всякая подозрительная публика, в том числе торговцы наркотиками.

Город был почти безлюден. Воскресный день подходил к концу, и были открыты только бары. Все прочие магазинчики, расположенные по обеим сторонам улицы, в воскресенье не работали, а некоторые были закрыты вообще.

«Нэшнл-хаус», владельцы которого рекламировали его как единственный отель в Калифорнии, продолжающий работать без перебоев, действительно был открыт, однако находившееся по соседству с ним бюро путешествий закрылось за ненадобностью.

Ливонас миновал двойные двери отеля и очутился в фойе, обклеенном алыми обоями. Он прошел мимо красных плюшевых диванчиков и направился в бар.

Какое-то мгновение он постоял у входа, пока глаза не привыкли к свету мерцающих свечей. Народу в баре было много, но он далеко не был переполнен. По внешнему виду большинство посетителей принадлежало к той части зажиточных горожан, которые выбрали Невада-Сити своим местопребыванием, а выпивку — своим занятием.

Коренные жители, когда у них водились деньги, которые они могли позволить себе потратить в питейных заведениях, предпочитали дорожные забегаловки в окрестностях Невада-Сити или в небольших поселках лесорубов. Эти поселки носили экзотические названия времен золотой лихорадки. Так было по крайней мере десять лет назад, когда Ливонас последний раз приезжал сюда.

Ливонас устроился у стойки бара, заняв место с края, заказал пиво и стал наблюдать. Если Сэлли Крафт выбрала Невада-Сити своей второй резиденцией, то можно предположить, что здесь же в городе находился и ее поставщик наркотиков, который наверняка ошивается в баре отеля. Правда, это было лишь предположение, но ничего лучшего ему в голову пока не приходило.

Ливонасу потребовалось минут пятнадцать, чтобы разобраться, кто из присутствующих занимается продажей наркотиков. Этим человеком, как ни странно, оказалась молодая женщина.

Она сидела в другом конце бара в компании трех-четырех человек, которые то подсаживались к ней, то уходили. Ей было года двадцать три; светло-каштановые волосы девушки были коротко подстрижены и красиво уложены. Зеленая шерстяная ковбойка и джинсы шли ей, и девушка вполне могла бы сойти за манекенщицу, если бы не глаза. Она стреляла ими по сторонам, перескакивая с одного посетителя на другого, оглядывала весь бар и тут же устремляла взгляд на дверь, когда слышала, что кто-то вошел.

Ливонас чуть было не упустил момент, когда она сбыла свой товар. Какой-то человек с черной бородкой не спеша подошел к стойке, заказал виски, осушил стакан и покинул бар.

Ливонас оглянулся, ища взглядом девушку. «Она, очевидно, вышла вместе с покупателем через запасной выход, — подумал он. — Бармен, по-видимому, не разрешает ей производить сделки прямо в баре, хотя наверняка имеет с этого навар».

Девица взяла сумочку, лежавшую на стойке, по-приятельски подтолкнула крепыша в расшитой рубашке, сидевшего рядом с ней, и направилась к боковой двери, на которой висела табличка «Выход». Ливонас догадался, что мужчина в расшитой рубашке всем здесь и заправлял.

Ливонас положил на стойку пятидолларовую бумажку и вышел на улицу. Он остановился в нише у входа в бюро путешествий и стал ждать.

Через несколько минут мимо него прошел человек в меховой куртке. Ливонас направился за ним, обогнул угол дома и проследил, как мужчина влез в черно-красный фургончик. Не прошло и двух минут, как он вылез из машины, энергично вдыхая дарованное ему наслаждение.

Ливонас открыл дверь фургончика, проскользнул внутрь и замер. Девица приставила к его ребрам пистолет.

— Я вас никогда здесь раньше не видела, — тихо проговорила она. — Любой в городе поверит мне, если я скажу, что вы пытались меня изнасиловать.

Энди с удивлением взглянул на торговку наркотиками.

— И не собираюсь.

— Дальше по списку идут наркоманы, — продолжила она, крепко прижимая к нему пистолет. — Их тоже никто не любит.

— Я разыскиваю одного человека, — ответил Ливонас.

Глаза девушки поблескивали даже в темноте.

— Если я скажу, что вы пытались изнасиловать меня, то меня никто не осудит, если я даже пристрелю вас, — повторила она.

«Девицы, похожие на красоток с обложки модных журналов, — подумал он, — неспособны убить человека». Однако легкий нервный тик, который Энди заметил чуть выше ямочки на ее щеке, говорил об обратном.