Аминта

Иль ты смеешься над моим советом
И обратить его желаешь в шутку,
Иль в самом деле ты к любви глуха.
Поверь мне все же, что настанет время,
Когда раскаешься ты в этом. Будешь
Источников тогда ты избегать,
В которые гляделась и, быть может,
Собою любовалася: из страха
Себя поблекшей в них увидеть, будешь
Ты избегать их. И тебя не только
Об этом я предупреждаю. Это
Хоть, правда, и большое зло, однако;
Зло общее. Но не забудь к тому же
Слов мудрого Эльпино Ликориде,
Прекрасной Ликориде, что своими
Очами властвует над ним, как он
Иметь бы власть над нею должен был —
Своими песнями, когда б в любви
Долженствованье было… Говорил он
При Батто и Тирсиде, двух великих
Певцах любви, и говорил в пещере
Авроры, где у входа надпись есть —
«Прочь, прочь, непосвященные», — сказал он,
Что передал ему о том Великий,
Любовь и брань воспевший и пред смертью
Ему свою цевницу завещавший.
Так вспомни об Эльпино, — говорил он,
Что мрачная пещера есть в Аиде;
Из глубины печальной Ахерона
Туда несется смрадный дым, и там-то
Вовеки пребывают те из женщин,
Что были горделивы и жестоки.
Так дождешься ты часа, когда
Там от едкого дыма польются
Из очей твоих слезы, которых
Раньше вызвать никак
Не могло состраданье.
Так упорствуй, коль хочешь, упорствуй,
Непокорная!

Сильвия.

Так как же поступила Ликорида?
А что ж она ответила на это?

Дафна.

О том вот, что касается тебя,
Совсем ты не заботишься, а хочешь
Все о других узнать. Она могла ведь
Очами лишь ответить, и они,
Взглянув с улыбкой нежной на Эльпино,
Ответили: принадлежим тебе,
Твое и сердце, большего не требуй;
Дать большего оно тебе не может.
Поклонник скромный высшею наградой
Почел бы это, если б был уверен,
Что искренни настолько же те очи,
Насколько хороши они.

Сильвия.

                                   Так им
Он не поверил? Почему же?

Дафна.

                                        Значит,
Не ведаешь того ты, что сложил
О них Тирсид, когда бродил, безумный,
Он по лесам, то возбуждая смех,
То жалость пробуждая в нежных нимфах
И пастухах. А пел он не о том,
Что осмеянья одного достойно.
Хоть, правда, были все его поступки
Достойны осмеянья одного.
На тысяче деревьев вырезал он
Свои стихи; и на одном из них
Такие ты смогла бы прочитать:
О, сердца зеркала с неверным блеском,
Хоть знаю всю обманчивость я вашу,
Вас презирать Амур мне воспретил.

Сильвия.

Я провожу здесь время в разговорах,
А позабыла, что в лесу дубовом
Должна я быть сегодня на охоте.
Коль хочешь, подожди меня, пока
В источнике я не оставлю пыли,
Которою покрылася вчера,
Преследуя проворного оленя
(Его я все ж настигла и убила).

Дафна.