Аминта

Убийцею? Так делом рук своих

Ты, стало быть, конец не почитаешь

Его печальный? Так утешься ж: если

Он умер, то из-за тебя, и ты

Его убила!

Сильвия.

Горе мне! Зачем

Терзаешь ты меня и горечь скорби

О гибели безвременной его

Усугубляешь ты, напоминая

Мне о жестокости моей! Ее

Я лишь благопристойностью считала!

Лишь ею и была она; но только

Строга была я слишком и теперь,

Понявши это, каюсь.

Дафна.

Что я слышу!

Ты сжалилась? В своем ты сердце жалость

Почувствовала? Что я вижу! Ты,

Такая гордая, ты плачешь? Что же,

Скажи мне, слезы вызвало твои?

Любовь?

Сильвия.

Нет, не любовь, а только жалость.

Дафна.

Но жалость так же о любви вещает,

Как молния о громе.

Хор.

Часто с целью

Пробраться в сердце девичье, куда

Стыдливость целомудренная ей

Войти не разрешает, принимает

Любовь вид вестницы своей, своей

Служанки - жалости, и вот, проникнув

Туда под той личиной, остается

Она неузнанною для души

Неопытной.

Дафна.

Лишь слезами любви

Быть могут слезы эти. Ты молчишь?

Ты любишь, Сильвия! - Но уж напрасно.

Амур, ниспосылаешь справедливо

Ты это наказанье ей! О, бедный

Аминта! Как пчела, ужаля, жизнью

Своей за это платится, так сердцу

Жестокой смог ты рану нанести

Лишь смертью. Если бродит в этот час

Твой дух, лишенный тела, между нами, -

Как полагаю я, - узри же слезы

Ее и насладися ими. Ты,

Живя, любил, а, умерев, любим;

И, коль судьба была твоя любимым

Лишь после смерти быть, и коль продать

Жестокая любовь свою хотела

Тебе лишь дорогой такой ценой,

Высокую ты эту плату дал ей,

Ее любовь купив своею смертью.

Хор.

Да, для того, кто эту плату дал,

Она была уж слишком высока,

А для того, кто получил ее,

Ока и бесполезна и бесславна.

Сильвия.

О, если б жизнь могла ему купить я

Своей любовью или жизнью даже

Своей, раз он погиб из-за меня!

Дафна.

Но поздно ты разумной стала, поздно

Ты милосердной стала; уж теперь

Его вернуть ничто не может к жизни...

Сцена II

(Сильвия, Дафна, хор, Эргасто)

Эргасто.

Настолько сердце жалостью и скорбью

Мое полно, что я уж не могу

Ни видеть ничего, ни слышать, что бы

Не устрашало и не удручало

Меня.

Хор.

Несет какую весть нам этот

Пастух? он очень, кажется, взволнован.

Эргасто.

Несу я весть прискорбную, что нет

В живых уже Аминты.

Сильвия.

Горе мне!

Эргасто.

Пастух, столь благородный, столь красивый,

Что ни один из пастухов окрестных

Сравниться с ним не мог бы, столь любимый

И нимфами, и музами, погиб

Почти ребенком - и какою смертью!

Хор.

Поведай все нам, чтоб с тобою вместе

Несчастье то оплакать мы могли.

Сильвия.

Почему подойти не решаюсь и,

Чтоб услышать о том, что должна

Все ж услышать? О, сердце,

О, жестокое сердце мое,

Что тебя устрашает!

Так иди же навстречу

Ты тому, что поведать

Этот хочет пастух, и жестокость

Ты свою обнаружи тогда.

Для меня тяжелее,

Чем ты, может быть, думаешь,

То, о чем рассказать

Ты им хочешь, пастух;

Твой рассказ принимаю

Я, как должную кару:

Так не скрой от меня ты

Ничего из того, что случилось.

Эргасто.

Я верю, нимфа, горю твоему:

Ведь слышал я, как перед смертью нежно

Твое он имя, бедный, произнес.

Дафна.

Так начинай же грустный свой рассказ.

Эргасто.

Внемлите ж мне. Я на вершине был

Холма и птицам расставлял силки,

Как вдруг Аминту увидал; поспешно

Невдалеке прошел он от меня

Взволнованный и даже не ответил

На оклик мой. Догнав Аминту, я

Его остановил тогда, и мне

Сказал он: "Я прошу тебя, Эргасто,

Мою исполнить просьбу. Не мешай

Мне в том, что я намереваюсь сделать,

И клятвой страшной в этом поклянись".

И я (кто б мог предвидеть, что случится?)

Поклялся страшной клятвою, призвавши

В свидетели ее Гекату, Пана

И Феба; он привел меня затем

К отвесному обрыву. Вниз взглянувши,

От страха отступил назад я, он же,

Заметив это, улыбнулся, чем

Меня немного успокоил. Тут

Сказал он мне: "Так расскажи же нимфам

И пастухам о том, что ты увидишь".

Взглянув же вниз с обрыва, он прибавил:

"Если б острые зубы волков

Предо мною здесь были,

А не этот обрыв,

Я б хотел, чтобы, тело,

Это бедное тело,

Растерзали они,

Раз она так погибнуть могла,

Но я в этом не властен,

И не хочет мне небо

Оказать эту милость;

Изберу же дорогу,

Что все ж будет короче других.

За тобою я следую, Сильвия,

И с тобою я буду,

Коли это. позволишь ты мне.

Я бы умер с восторгом,

Если б знал, что наверно

Твоего не нарушу покоя,

И что, с жизнью расставшись,

Ты свой гнев позабыла.

О, несчастная Сильвия,

За тобой я иду".

И это произнесши, он с обрыва

Вниз головою бросился, а я

От ужаса остался недвижимым.

Дафна.

Несчастный!

Сильвия.

Горе мне!

Хор.

Но почему, же

Так поступить ему не помешал ты?

Иль удержать от этого тебя

Могли те клятвы, что ему.ты дал?

Эргасто.

Ничуть. Я ими пренебрег: всегда

Ведь в случаях таких бессильны клятвы,

безумное намеренье его

Понявши, ухватился я рукою

За этот пояс из тафты индийской,

Что он носил. Но, видно, предрекла

Жестокая судьба ему погибель;

Стремительно рванулся он, и пояс

Разорванный остался у меня

В руках.

Хор.

Но что же стало с бедным телом

Его?

Эргасто.

Не знаю. Посмотреть боялся

От жалости и ужаса я вниз,

Чтоб там Аминту не увидеть, на смерть

Разбившимся.

Хор.

О, ужас небывалый!

Сильвия.

Ах, я верно из камня,

Коли это известие

Не убило меня.

Если жизни лишила Аминту

Весть о том, что погибла

Та, которой он был ненавидим,

Не должна ль тем вернее

Жизнь отнять у меня