Амнезия

Наврал ли он насчет другого? Например, насчет Лолиного звонка из Испании? Или насчет причины, по которой он уволил всех сотрудников и забрал все документы? Теперь уже не узнаешь.

Где-то вдалеке раздался звонкий женский смех. Турчанинов поднял глаза от бумаг и задумался.

… Обшарпанный коридор, залитый солнцем. Весна.

– Девушка, вы только представьте, какие у нас могут быть дети! Девушка, я к вам обращаюсь!

Она оборачивается, ее зеленые глаза по-кошачьему сужают зрачки.

– Ну, прямо! Дети! Размечтался…

– Это откуда у нас такой красивый акцент? Девушка никак с Украины? А вы знаете, девушка, что у украинок другое строение некоторых органов?

– Ой, да глянь! Это каких таких органов, интересно?

– Девушка, я, между прочим, врач! Заявляю вам как официальное лицо: у украинок совершенно другие ноги. Они не худые, но очень красивые. Невероятно красивые. Вот как у вас! Завтра у нас семинар как раз на тему украинских ног. Вы не могли бы прийти к нам в виде учебного пособия?

Она смеется, у нее белоснежные зубы. Конечно, он избалованный парень, и таких надо остерегаться – мама предупреждала! – но его глаза светят странным лунным светом. Это судьба. Это любовь.

А за любовь можно отдать все…

22

Перед нею бетонный забор. Он расходится в обе стороны от синих плотно закрытых ворот. Справа от ворот табличка – «Улица летчика Ивана Порываева, дом 17», под табличкой – кнопка звонка.

В ушах такой же гул, как во сне, а в груди – такое же сумасшедшее биение сердца.

Нет только собаки.

В глазах от ужаса темно, и кажется, что на месте собаки лежит ее тень. Собаки нет, но тень есть. Стучит собачий хвост, поднимая пыль.

Тук-тук, тук-тук…

Нет, это где-то вдали забивают гвозди. Или выбивают ковры?.. Какие ковры, Марина?! Улица состоит из одних бетонных заборов – ни единого дома, хотя здесь и написано: дом 17.

Она подошла к воротам, и вдруг что-то в ней дернулось и заныло.

Марина оглянулась по сторонам: все спокойно, никого нет. Шофер сидит в машине, читает какой-то детектив, мимо изредка проезжают грузовики, тормозя на повороте. Вдали виднеется огромная куча песка, работает ковш экскаватора. Жарко, пыльно…

Она через силу подняла руку и нажала на кнопку. Где-то далеко послышалось слабое треньканье, зашаркали шаги. «Сейчас» – недовольно повторял мужской голос, приближаясь.

Теперь она ждала чего угодно.

Например, ворота откроются, и за ними окажется кто-то, кого она сразу назовет по имени. Или там будет незнакомый человек, он удивится: «Лолка? Привет, старая перечница! Куда пропала?» – и это будет такой человек, который узнает ее даже с этими шрамами. Или это будет еще какой-то носитель тайн, хранитель ключей. Ведь если его синие ворота снятся ей ночью, значит, этот человек…

Ворота открылись, за ними стоял неопрятный старик в черной форме то ли сторожа, то ли разнорабочего. За ним был еще один мужчина – помоложе. Он казался слегка пьяным. Она вспомнила, что сегодня суббота.

– Что надо? – неприветливо спросил старик.

– Это Ивана Порываева, семнадцать? – «Ничего умнее в голову не пришло… Так готовилась к тому, что он сам все скажет, – а он не говорит, он спрашивает…»

– Ну дак здесь написано, что Ивана Порываева. Ты читать, что ли, не умеешь?

Видно было, что ни тот ни другой не собирались говорить ей: «Привет, старая перечница!»

– Я ищу.. Да, я ищу базу стройматериалов…

– Это не база стройматериалов.

– А что это?

– Это не база стройматериалов, – повторил старик, намереваясь закрыть ворота.

Она вдруг шагнула вперед, придерживая их. Внутри нее опять все заныло, словно от простуды…

– Как же! – сказала она. – Я здесь была несколько лет назад, здесь были такие хорошие цены… База переехала?

– Да не было здесь базы никогда.

– Но я же помню! Здесь еще собака была, она лежала под воротами…

Он перестал давить на ворота и наконец поднял на нее глаза. Было ясно, что ее шрамы не производят на него никакого впечатления. Наверное, и не такое видел.

– Помочь? – крикнул из окна машины шофер.

Она покачала головой.

Более молодой мужик, видимо, только сейчас заметил, что она приехала на «мерседесе». Его взгляд стал более уважительным.

– Когда, говоришь, ты здесь была? – спросил он. – Несколько лет назад? Сейчас-то чего надо?

– Хорошие цены были на стройматериалы, – с упрямством дебила повторила она («Может, подумают, я такая жадная, что не отвяжусь, пока не выясню»).

– Дядя Коля, здесь правда никогда не было базы стройматериалов?

– Да врет она все, – вдруг сказал старик. – Не могла она здесь быть несколько лет назад…

Ей показалось, что в лицо подули могильным холодом. Кончики пальцев сразу стали ледяными.

– Не могла наша собака лежать здесь под воротами несколько лет назад.

– Почему, дядь Коль?

– А потому! – злобно ответил он молодому, не отводя взгляда от Марины. – Потому что ворота наши были заделаны снизу, вот почему! Листы были железные прибиты. С тех пор как Рекс человека покусал. Мы эти листы сняли только полгода назад, они были ржавые, страшные. Так что не выдумывай, дочка, иди подобру-поздорову…

– Во как! – уважительно и равнодушно сказал молодой. – Ты, дядя Коля, прямо припечатал! Пошли дальше пить.