Amor deliria nervosa (СИ)

Резкий пинок в живот, смазанное лицо тренера и в следующую секунду окрестности деревни и группка пуффендуйцев, выбегающих из «Трёх метел». Драко размял шею и сделал то же самое с ногами, чувствуя крепатуру, которая не проходила ни одного дня в спортивном лагере, потому что нагрузки только увеличивались перед финальными пробами.

Вчера он написал Блейзу, так что совсем не удивился, когда тот встретил его у ворот школы, на которых уже лежал первый снег. Малфой засмеялся, когда Забини обнял его и хлопнул ладонью по спине.

— Да?

— Да, — ещё шире улыбнулся Драко, зная, о чём спрашивал лучший друг.

— Да! — заорал мулат. — Мать твою, бесплатные билеты и цыпочки, которые ошиваются в первых рядах, я не зря с тобой подружился, клянусь!

— Ты неисправим, — покачал головой Малфой и только сейчас понял, насколько он перестал чувствовать себя не в своей тарелке, оказавшись на территории школы в обществе итальянца.

Они подошли ближе к Хогвартсу, и он уже приоткрыл рот, чтобы о чём-то спросить, но заметил толпу людей у главного фойе.

— Мы так-то ждали тебя только послезавтра утром, вас разве не должен был…

— Что за сборище? — перебил его Драко, кивнув в сторону толпы.

— Что? А, это, — Блейз махнул рукой, — Грейнджер.

Одно слово, и Драко остановился, заставив Забини налететь на него.

— Что с ней? — наверное, его рациональной версии следовало бы лучше скрыть тревогу в голосе, но рациональная часть давно перестала главенствовать.

— А, да приехали лечить от драконьей оспы или чем там эта грязнок… Малфой?

Холодный воздух обжёг горло, когда он сорвался с места. Несколько студентов отлетели к стене, как только Драко оттолкнул их от двери. Пролёт, ещё пролёт… Толпы поджигали в нём новые и новые канистры с адреналином, который питался страхом, чистым ужасом. Больничное крыло было переполнено людьми в тех самых мантиях, цвет которых он ненавидел больше всего.

— Мистер Мал… — Макгонагалл заметила его, как только он ворвался в помещение, где-то посеяв по дороге сумку.

— Где она? — потребовал ответа слизеринец, не видя двери в её комнату из-за толпы.

Крик, который раздался откуда-то слева, явно за стеной, оглушил его, и Драко побледнел, дёрнувшись. Но Минерва остановила слизеринца за плечо.

— Вам туда нельзя, Драко, это естественная реакция. Данный процесс довольно болезненный, поэтому… — в голосе директора слышалась горечь, но ему было плевать на её чувства.

— Какой процесс? — почти кричал Драко, привлекая внимание всех вокруг.

— Её готовят к операции, и нужно удалить новые ростки, которые могут помешать проведению…

— Какой операции? — Малфой прерывал профессора очередной раз, но была бы его воля, он бы потряс Макгонагалл за плечи, если это бы гарантировало быстрое получение ответов. — Вы сказали, что через месяц. До назначенного времени ещё неделя.

— Мисс Грейнджер стало хуже, поэтому мы решили перенести дату. Пожалуйста, соблюдайте…

Вся её последующая речь не имела никакого смысла. Туман затопил его разум, потому что это было тем, о чём он думал. Завтра она проснётся абсолютной пустышкой. Без чувств. Без страха. Без боли. Без печали. Без эмоций. С миллионом этих «без», которые не делают её собой. Без сотен грейнджерских штучек, которые позволяли ей анализировать его на протяжении стольких лет, находя новые грани хорошего в нём и влюбляясь в него ещё больше. Без её глупого желания так раздражающе вздёргивать руку выше, чтобы быть исключительной. Без её заботы о двух простофилях. Без огонька в глазах. Без его любимых цветов по её телу.

Драко даже не знал, где его палочка. Возможно, она вообще осталась в сумке, которая соскользнула от удара о какого-студента, который стоял у него на пути. Стихийный взрыв магии оторвал двери, и они повисли на одной петле.

— Что за?.. — целитель не договорил, когда был откинут к стене физически.

— Не прикасайся к ней, мать твою, не трогай её, — прорычал Драко, но вряд ли его кто-то слышал из-за криков гриффиндорки.

Медсестра, которая держала руки девушки, отскочила к окну от неожиданности, и Гермиона перекатилась, едва не упав на пол.

— Грейнджер, — Малфой выдохнул, поймав девушку, но судя по тому, как она стонала от боли, вряд ли положение на весу облегчило бы ей участь, поэтому Драко инстинктивно опустился с ней на пол.

Тот её вид, который шокировал его, когда он впервые пришел к ней ночью, не шёл ни в какое сравнение с тем, как Гермиона выглядела сейчас. Цветы покрывали практически каждый участок кожи гриффиндорки, все бутоны распустились, показывая нежные розовые лепестки, и выглядели такими сильными, что не оставалось сомнений в том, чем они питаются. В ней почти не осталось сил и крови. Драко случайно сломал один цветок, перехватывая её удобнее, и из стебля полилась кровь. Её кожа была холодной и бледной настолько, что если бы не слабое дыхание и крики, которые сменились болезненными стонами при его касании, он бы поверил, что она мертва.