Аморальное (СИ)

Мысли о крахе не давали ей спать и мешали думать. Кисть левой руки по меньшей мере треснула в одной или больших костях, но болела вполне как сломанная. Несколько пальцев было перебито, но двигать ими получалось, хоть и с трудом. Запястье распухло. Имтизаль всё ещё надеялась, что разум туманится болью, а не сотрясением мозга: всё же, по большей части удары приходились на корпус, голову ей удавалось уберечь ценой рук. Нога, повреждённая тогда в машине, так полностью и не избавила хозяйку от боли, сейчас же заставляла её страдать так, как ей не приходилось страдать никогда прежде.

Ими старалась не думать о крахе. Ими старалась осмотреть помещение и рассуждать о том, что сможет сделать, когда немного придёт в себя.

В углу были дверь и шкаф. Другая дверь, не та, через которую ушли телохранители и их работодатель. Ими предполагала, что дверь не заперта и ведёт в какой-нибудь чулан.

Она напрягла мышцы и попыталась приподняться, но её старания вынудили её только сдавленно вскрикнуть и в очередной раз осознать своё поражение. Она надеялась, что хотя бы позвоночник не сломан: переломы рёбер, ключиц и плеч можно было бы пережить.

Она упорно не хотела сдаться. Ещё никогда ей настолько не хотелось жить.

Потом дверь снова открылась, вошли Эрик и Рэй.

– Воды?

Она старательно кивнула. Эрик подошёл к ней и стал небрежно вливать в рот воду из бутылки. Ими мотнула головой, и он отступил.

– Не полиция посылала тебя ко мне, верно?

Она кивнула и с трудом выдавила из себя, не с первой попытки, что-то вроде «им нельзя знать». На удивление, Рэй её понял.

– Они и не узнают, если ты скажешь, кто за тобой стоит.

– Никто.

Это слово ей удалось лучше, как отрепетированное.

Эрик вздохнул. Рэй смотрел на неё ещё более странно, чем когда-либо прежде, но ей было слишком плохо, чтобы заметить это и осмыслить.

– Порезать её?

Рэй задумчиво посмотрел на Эрика.

– Я не люблю все эти торги, Имтизаль. Либо говоришь мне, чей заказ, либо я живьём скормлю тебя псам. Я не британская разведка, чтобы пытать тебя неделями и годами.

– Не заказ.

– Что-нибудь более информативное скажи.

Она слизала кровь с губ и мучительно сглотнула.

– Я сама.

– Сама вела расследование?

Она попыталась кивнуть и что-то пробурчала.

Эрик встал.

– Я за собаками.

– Хорошо.

Дверь закрылась, Ими страдальчески повернула голову так, чтобы видеть Рэя.

– Что… у меня дома?

Он нахмурился, вероятно, пытаясь понять, о чём она говорит.

– Ты имеешь в виду, что я нашёл? – поняв, что попал в суть её вопроса, он чуть качнул головой и пожал плечами. – Свои вещи, даже духи, фото, всякие факты из жизни, странные картины… должен был найти что-то конкретное?

– Агенты… – она судорожно пыталась заставить мозг работать, – они не рисуют.

Он промолчал. Она молчала. За дверью слышался лай.

– Я передумал, убери собак, – недолго раздумывая, Рэй встал и подошёл к Эрику, который был уже в дверях и с трудом удерживал вырывающихся доберманов.

– Заткнулись! Сидеть!

Эрик пнул одного из псов, тот заскулил и сел, остальные решили не играть с судьбой и перестали рваться к Имтизаль. Но даже страх перед Эриком не побудил их сесть и прекратить рычать.

– Положи её на стол, поговорю с ней завтра. Со ртом что-то сделай, главное, чтобы нормально говорила, без этих хлюпаний.

– Собак увести?

– Да, давай. И проверь вентиляцию, по-моему, с ней здесь что-то не так. Я переоденусь и поеду.

Дальше Ими ничего не слышала, потому что разговор продолжился уже за дверью, но поняла, что ей нужно что-то сделать, пока не вернулся Эрик и не положил её на таинственный стол, которого не было в подвале. Ими осмотрела помещение снова. Она попыталась отползти, и ей почти удалось это: эйфория наполняла её тело и позволяла противостоять боли. Ими никогда не думала, что может быть настолько счастливой только потому, что всё ещё может дышать. Дышать было тяжело, но ещё тяжелее было выжить, с чем она, пока ещё, справлялась: угроза быть разорванной собаками исчезла так внезапно, что даже не успела в полной мере напугать Имтизаль. Эрик нашёл её рядом с чуланом, отпихнул ногой в сторону и открыл его. Оттуда он вытащил странную конструкцию, которую разложил в стол, потом он поднял Имтизаль и небрежно опустил на холодную стальную поверхность. Он снял с неё одежду. Она сопротивлялась. Она даже пыталась ударить его коленом в горло, но промахнулась и вскоре получила кулаком в грудь, так сильно, что ненадолго потеряла энтузиазм в своём сопротивлении. Но её беспокойство был напрасным. Он её не насиловал и никак не осквернял её тело: она была ему противна, тем более в таком виде. Но он умел оказывать первую помощь. Он вправил ей вывихи и что-то вколол, насильно дал попить воды, привязал ремнями к столу, накрыл пледом, от которого воняло сыростью и псиной, и оставил одну. Она безумно хотела в туалет и не была уверена, что сможет выдержать до следующего появления гостей в своей новой и, возможно, последней обители.