Аморальные байки с плохими словами (СИ)

Всю ночь Витька обдумывал слова доктора, осмысливал свой внутренний мир, развивал самоконтроль и с утра пораньше принялся всех игнорировать. Особенно умело он игнорировал Йончия, когда тот просил его замесить клей для плитки. К концу рабочего дня Витька научился игнорировать даже меня. После работы, ближе к вечеру он стоял с загипсованой рукой на автобусной остановке в Павшино когда его обступили несколько небритых парней.

— Семки есть? — поинтересовался один помельче.

Виктор молчал.

— Эй, загипсованый, ты че, бля, мумифицировался? — мелкий постучал костяшками пальцев по гипсу. — Смотрите, пацаны, фараон Тутанхамон….- все дружно заржали и один, в темных очках, вылил Витьке на голову остатки пива. У Витьки бешено колотилось сердце, он мысленно уже сломал два носа и выдернул один кадык, но виду не подавал.

"… Игнорировать, буду игнорировать, — думал Витька, — истинная сила бойца сокрыта не в кулаке, а в душе его. Всех в игнор, нах..". Тем временем пацаны стали слегка раскачивать Витьку из стороны в сторону, надели на него черные очки и что то плели про утреннюю эрекцию и резиновый член. Витька закипал, правая рука слегка подергивалась — это из нее рвалась Хануман. Самый мелкий шумно вдохнул в себя воздух и обильно высморкался на витькины джинсы. В груди у Витьки сильно жгло и мир, в очках и так темный, вдруг сузился и погас. Если бы один из подростков вовремя не поймал его на руки, то Витька падая разбил бы себе голову о бетонную урну.

— Инфаркт миокарда, — говорила женщина-врач, разглядывая длинную бумажку. — Что Вы так, Виктор Филипович, себя не бережете? Нервничаете. Хорошо что ребята сердобольные попались, привезли Вас в отделение.

— Ты это, …че не сказал, что нездоров? — спросил один из "сердобольных", стоя у стекляного шкафчика. — может тебя домой отвезти, Тутанхамон?

В течении следующей недели игнорирования Витьку еще два раза привозили к тетеньке-кардилогогу с остановками сердца, после чего она заявила:

— Послушайте, Виктор Филипович, если Вы будете и дальше подвергать себя таким стрессам, то до конца месяца не дотянете. Не держите в себе эмоции, выплескивайте их наружу. Выплескивайте.

Витя стал выплескивать эмосии. Мизинец сросся и "хобот" стал опускаться на "траву" с удвоенной силой. С разных концов города в больницу периодически поступали поврежденные гопники. Травматология была переполнена, городской хирург устал складывать бандитские черепа и зашивать порваные ноздри, но в сентябре уже можно было ходить по ночным улицам не тревожась. Мамы отпускали детишек в школу со спокойной душой и мысленно благодарили неизвестного блюстителя городского порядка.

Однако, этот район, Борок-Телеп, был еще Витькой неизведан, поэтому смуглая шпана начинала борзеть все больше.

— Кольцо сними, лысый, — вплотную ко мне приблизился длинный. — А то щас зубы выплюнешь в…

Однако, куда я выплюну зубы осталось тайной, потому что длинный вдруг получил оглушительный удар в голову откуда то сзади большим белым предметом. Двое пожмаканых резво кинулись в стороны как тараканы на кухне при включеном свете.

"О, Витька пришел, " — подумал я облегченно. Но это был не Витька. Большая яркая женщина виртуозно лупила длинного белым пакетом по башке и, судя по звуку, в пакете была пустая кастрюля.

— А тэ боссом курво!!! -грозно кричала разноцветная цыганка, — Дьоршон дере хозо!!! Отец его по всему району ищет, а он, фюэ, к порядочным людям пристает. А ну домой, подлец!!! А тэ курво!!!

Удары сыпались на длинного с такой скоростью и под такими углами, что Брюс Ли мог бы аплодировать стоя с расширенными глазами. При этом цыганка умудрялась свободной рукой качать коляску с маленьким ребенком. Мелодичный звон пустой кастрюли дополнял отборный русско-мадярский мат, выстреливающий из золотых зубов женщины как из крупнокалиберного пулемета. Прикрыв посиневшую голову руками, длинный на полусогнутых ногах шустро посеменил к дому.

— Пойдем, шеф, потянул меня Йончи за рукав, — не будем мешать семейной беседе.

Из под навеса донеслось досадное ерзанье. Волосатый опять принялся тыкать финку в арбуз. Мы ушли.

— Как думаешь, Йончи, — спрашивал я у Йонаса на следующее утро, — проскочил Витька через мостик?

— Стопудово проскочил, — ответил Йони, выкладывая на полу испанскую мозаику. — Вопрос только лишь в том: "хобот слона или Хануман"?

— Я думаю что "Хануман".

— А я — "хобот слона".

Ближе к обеду пришел Витька. На нем была новая кожаная куртка и на запястье золотые часы. Все наши вопросы он игнорировал.