Амулет мертвых

Вот это предложение! Ей, хрупкой девушке, студентке экономического института, взять в руки инструмент, который она видела только в кино, и что-то построить. Он что, совсем рехнулся, пока ехал?

‒ А у вас все девушки дома строят? ‒ язвительно спросила Оксана.

‒ Такие, как ты? Да, ‒ ответил старик.

‒ Может, мне тебя этим скормить, а самой дальше пойти? ‒ злорадно предложила она.

‒ Скорми, ‒ смиренно ответил Салахмир и достал откуда-то сухарь. «Откуда он берёт еду? ‒ подумала она, ‒ Уже ведь всё перетряхнули по три-четыре раза».

‒ Только ты сама-то ничего не умеешь, удивительно, как выжила в лесу, ‒ с усмешкой продолжил старик.

‒ Как видишь, выжила, ‒ разъяренно ответила Оксана и пошла прочь от телеги. Мимо большого холма, напрямую через бор, пробралась сквозь густой кустарник и спустилась к реке.

Тут она долго стояла, сжав кулаки. И дело, наверное, даже не в том, что старик прав, хотя и в этом тоже, а в том, что придётся заниматься неженской, грубой работой. Она лихорадочно пыталась найти иной выход. Спустилась к воде и отчаянно захотелось окунуться в воду. Да и жарко было. Оксана сняла с себя платье, развязала лапти, сняла топик и в чем мать родила пошла в воду. Потом остановилась. «Я сняла ещё не всё», ‒ сказала она себе и обнаружила на шее амулет, который уже перестала чувствовать.

‒ Его тоже надо снять, – произнесла она почему-то вслух Она и поймала себя на том, что стоит и ждёт ответа, глядя в никуда. «Странно, от кого и почему?» ‒ недоумевала она про себя. Но ответ так и не пришел, а может, им был крик птицы из леса на том берегу. Она посмотрела на лиственный лес, на глубокую гладь спокойной реки. «Не зря я посещала бассейн и регулярно ездила на море, эту речушку я легко переплыву и прощайте, безмозглые уроды, буду жить нормальной жизнью, если так вообще можно сказать об этом отсталом мире». От подобных мыслей что-то внутри сжалось и по телу пробежали мурашки, но она решила не отступать. Сняла с шеи медальон, бросила его в одежду. Ей показалось странным, что она избавляется от всего, что у неё есть, как она к людям-то выйдет? Но почему-то ей казалось, что любая мелочь удержит её и оставит с этими мерзкими монстрами.

«Свободна», ‒ шепотом выдохнула Оксана, почему-то боясь, что её услышат. Где-то из-за холма раздался неистовый вой, казалось, тысячи глоток. Этот вой подстегнул её и она побежала в воду. С разбегу нырнула вперёд головой и ... силы покинули её, она с трудом развернулась на спину, чтобы не захлебнуться. И так и застыла на поверхности. Её голова невероятно кружилась, хотелось рыдать от одиночества. «Наверно, я самый одинокий человек», ‒ подумала она, и от этих мыслей на неё навалилась смертельная апатия, стало всё равно: жить или тонуть.

Она поплыла по течению на спине, но плыла недолго, река поворачивала и один из её потоков прибил Оксану к берегу. Это был тот же берег, с которого она и ныряла. Кроме одиночества, ей овладело чувство безысходности, ей некуда деваться, от головокружения она даже не могла встать на ноги. Так, лёжа в воде на берегу, Оксана свернулась калачиком. И уснула.

Её разбудил холодный и хлёсткий дождь, он почему-то её взбодрил, вдруг стало неуютно умирать, и она пошла посмотреть, что там с одеждой. Оказалось, что идти долго. Причём идти пришлось через весьма неприятное топкое место, по колено в непонятной жиже, из которой кое-где рос высокий ирис. Но ей было всё равно.

Когда Оксана добралась до одежды, она уже продрогла насквозь. Зубы стучали, руки тряслись, а пальцы не хотели сгибаться. Одежда была холодная, мокрая ‒ её совершенно не хотелось надевать на себя. С другой стороны, ей уже было и холодно, и мокро. Кое-как, трясущимися руками она надела на себя всё, от чего собиралась отказаться, только медальон остался лежать на земле. Мокрая одежда всё равно грела. Оксана долго стояла, смотря на медальон. В её голове не было ни одной мысли, только чувство одиночества. Оно росло и ей стало казаться, что если она сейчас протянет руку, то и медальон от неё отшатнётся, как делал это в их первую встречу.

Она прерывисто вздохнула. Осмотрелась. Дождь кончился, сумерки опускались на поля, выкрашивая зелень в синеву, стрекотали цикады, квакали жабы, в сосновом бору запела птица. Оксана вновь вздохнула, протянула руку к медальону ‒ и он прыгнул ей в ладонь. Она посмотрела на него, улыбнулась, прошло отчаяние, но странный дискомфорт остался.

Возвращаться к повозкам не хотелось, вместо этого она пошла вдоль берега дальше и нашла небольшой мосток, крепко поставленный в воду. Села на него и опустила ноги, вода оказалась тёплой. Оксана смотрела на лес на той стороне, и в её голове крутились разные мысли. Сейчас ей хотелось, чтоб её обняли и пригрели. И может, даже поцеловали. Она вспомнила несколько ничего не значащих романов в своей жизни и даже скривилась. Те мальчики, с которыми она встречалась, неожиданно напомнили ей инвалидов, толпами ходящих за ней. «Да, а таких инвалидов вокруг всегда было много», ‒ подумала Оксана. Неважно, что у них было больше мозгов на первый взгляд.