Амулет мертвых

Тогда она решила действовать, подбежала к впереди идущему инвалиду, дёрнула его в сторону. Он дернулся в противоположном направлении, она упала, выпустив его одежду из рук. «Нет. Так дело не пойдёт», ‒ со злостью подумала она, встала и вновь дернула его за одежду, потянув в сторону. Он остановился, и остановились все. Но потом вдруг дернулся и попытался вырваться из её рук. На этот раз она была готова и держалась крепко, когда он просто продолжил движение, таща её за собой. В это время мимо повозки проходил огромных размеров монстр, по-другому назвать этого инвалида она не могла. Увидев, как её волокут по земле, подошел к тащившим её мертвякам и устроил с ними драку, Оксана едва успела отскочить. Беспокойные, тянувшие вторую и третью телегу, сбежались на её вопль и драку, одни полезли драться, другие ‒ вытаскивать телегу из района боевых действий. Драка закончилась с рассветом сама собой, и все драчуны разбрелись кто куда.

Оксана пошла посмотреть, что же там случилось со стариком.

‒ Ось сломалась, ‒ сказал Салахмир, когда она подошла к нему. ‒ Это не исправишь. Я услышал хруст, когда мы заехали на очередную кочку, ‒ он скривился и продолжил, ‒ думаю, из-за того, что на этой телеге самый большой груз.

«Значит, остальные телеги тоже рано или поздно сломаются, ‒ смекнула Оксана. ‒ Надо выбросить с них всё лишнее, а сначала пересадить старика".

Перетаскивать старика и весь груз было неудобно, уж слишком далеко уехала от старика телега с яблонями. Оксане пришлось вернуться к первой телеге и взяться за веревку. К ней тут же присоединились бывшие зеваки и они оттащили телегу поближе к сломанной.

Старик в свою очередь уже прижился и почти прирос к телеге, на которой ехал, и никуда пересаживаться не собирался. Предлагал остановиться прямо тут, но Оксана собиралась ехать, пока есть такая возможность. Пришлось поставить старику чёткое условие: или он пересаживается, или остается один посреди полей. Он подумал и решил перебраться на другую телегу. Сам, конечно, он был не в состоянии это сделать, потому помогали ему всем их своеобразным миром. Когда его брали за ногу, он вскрикивал. Оксана начала его потихоньку стягивать с телеги, потом ей на помощь подошел волосатый, бородатый, сильно хромой инвалид и стал помогать его тянуть, потом ещё один, а потом ещё, и их набралось пятеро, они держали старика, как могли, и под её руководством перенесли к саженцам. Там старик некоторое время ещё охал да ахал, потом стал осматривать саженцы, половина, по его словам, погибла. Эту половину они выкинули, и освободилось место под сундук с платьями, потом Оксана осмотрела все сундуки и отбраковала закрытые и плотно обитые железом, их она тоже выбросила. Так она поступила и со всеми обитыми железом сундуками на всех повозках. А те, что остались, собрала на оставшихся двух, их груз значительно уменьшился и они поехали дальше.

С каждым днём деревьев вокруг становилось меньше, а цикад с комарами по вечерам всё больше.

Но вопрос поломки телег был только вопросом времени. Ещё одна телега сломалась на пятый день, когда они выехали к реке, текущей меж двух крутых берегов. Река постоянно петляла, и часто приходилось поворачивать. На одном из таких поворотов сломалась телега с сундуками, и ещё через два, когда они огибали высокий холм, со стороны реки поросший сосновым бором, сломалась их последняя телега.

‒ Ну и что? ‒ спросил старик. ‒ Пойдём теперь пешком? Или уже остановимся?

‒ Не знаю, ‒ ответила Оксана.

‒ Ну а кто знает? Ты у нас предводитель, ‒ сказал Саллахмир, ‒ тебе и знать положено.

‒ Отличная постановка вопроса, ‒ произнесла Оксана, ‒ только я не знаю о вашем мире ничего, ни кто тут живёт, ни куда идти, ни что делать.

‒ Тут до самого Предгорного царства, наверно, нет ни единой души, ‒ заверил старик.

‒ Хорошо, и что мне с того, что нет ни одной живой души? ‒ Оксана несколько раз глубоко вздохнула, вспоминая дыхательное упражнение, которому она научилась у мамы, чтобы успокоиться и не допустить истерику.

‒ Как что? ‒ усмехнулся он. ‒ Тебя с этими, ‒ он указал на двух оголодавших, которые пытались поймать неожиданно бойкую овечку, забравшуюся на холм, ‒ ни одно поселение не примет. А тут раздолье, пусть что хотят, то и вытворяют, ‒ потом подумал и добавил: ‒ Может, их в других местах меньше станет.

‒ Ага, прекрасная перспектива, ‒ улыбнулась она, ‒ жить посреди поля. Или, может, ‒ она указала на блеющую от страха овечку на вершине холма, ‒ мне тоже на холм к овечке залезть? Будем там вместе кричать от безнадёги.

‒ Почему безнадёги? ‒ улыбнулся старик. ‒ Она спасла себе жизнь. Может, они потеряют к ней интерес, и она даже сумеет спуститься. ‒ потом он перевел взгляд на Оксану. ‒ Но ты же не овечка. Можешь действовать по-другому. Посмотри, тут есть большие деревья, в сундуках ‒ кое-какой инструмент, я знаю, как построить дом или сарай, у тебя есть руки и работники. Так почему не поставить тут усадьбу? Для начала посадим яблони, а то они скоро совсем засохнут.