Амулет мертвых

В этот момент её интересовало только содержимое сундука. И чего в нём только не было... Какие-то инструменты, разглядывая которые старик присвистывал от удивления, два подсвечника, глядя на которые старик не мог даже слов вымолвить, а главное – множество прекрасных платьев и юбок разных размеров.

Все платья были с длинными, просторными юбками. Она выбрала то, что, по её мнению, лучше подходило той местности, по которой ей придётся идти, надела ещё одну юбку на всякий случай и побежала собирать своих больных для дальнейшего рывка через поля.

Но мало было их просто собрать, требовалось ещё и удерживать их возле себя, поля были изрезаны дорогами, которые то и дело приходилось пересекать. Но пахотных земель, по словам старика, тут не должно было быть. Зато встречались пастухи, по крайней мере один пастух с овцами встретился, когда они пересекали очередную дорогу. Сначала из-за травы Оксана услышала громкий лай с рычанием, потом она вместе с телегой и своими помощниками выехала на дорогу, где их встретила огромная овчарка. На той же стороне дороги, на большом поле ходила огромная отара овец. Пастух сидел, взъерошенный, в траве и глядел на свою собаку и Оксану дикими глазами. А когда Оксанины попутчики обрадовано закричали и зарычали, соскочил и побежал наутёк быстрее своих овец.

Оксана вновь пыталась остановить их, кричала «Стойте!», и кто-то даже слушал, останавливался, потом снова срывался с места, глядя на сотоварищей, бегущих полакомиться бараниной.

Старик, сидящий во второй телеге, не имел ни малейшего представления, что происходит. Когда она рассказала ему, что стряслось, он сильно встревожился:

‒ Да ты что! Мы сейчас тут всю округу переполошим. За таким большим количеством Беспокойных обязательно объявят охоту, – он посмотрел на небо.

‒ И что теперь делать? – спросила она.

‒ Да я откуда знаю? – пожал он одним плечом, потом ответил: – Бежать!

Она посмотрела на него и засмеялась, а он скривился от недовольства.

«Отличная идея ‒ бежать», ‒ думала она. Но куда бежать? Что её там ждет? И оставят ли её там в покое охотники? То, что больные останутся с ней, она была уверена. Просто бегать по лесам Оксана не хотела, а тут, в трёх телегах есть все, чтобы хоть как-то где-то обустроиться, пусть и с такими корявыми помощниками.

‒ Нет, повозки я не брошу, – проговорила она скорее для себя, чем для старика, и пошла дальше тянуть верёвку.

Поначалу, как ей показалось, она долго переминалась с ноги на ногу одна, но постепенно к ней стали присоединяться инвалиды, и они поехали через хорошо утоптанное поле. На трупы разодранных овец она старалась не смотреть, но они лежали повсюду и иногда попадались под ноги.

К вечеру они были уже далеко. Им, конечно, приходилось объезжать логи и холмы, но в целом дорога через поля была довольно ровная. Оксана обратила внимание, что вечером её сподвижники вновь поменяли состав и, потянув ещё недолго, уверенно пошла спать. Она знала, что эти будут тянуть до утра.

Так продолжалось три дня. Они ехали через поля. Один раз выезжали на дорогу, чтобы перейти вброд реку. Старик сказал:

‒ Судя по дороге, ей очень редко пользуются. Но всё равно лучше свернуть в поля, мало ли к какому селу выедем.

И они свернули. Теперь днём они ехали медленнее, останавливались в полдень, чтобы на огне приготовить обед. Оксана пыталась освоить технологию разведения огня, но получалось у неё скверно. Как мечтала она о спичках... Но в остальном всё было хорошо, трут ей обычно зажигал старик, а она неожиданно для себя быстро научилась складывать костер и готовила еду в котелке. Воды, благо, на речке набрали полные бурдюки и вёдра.

В ночь на четвёртый день пути, под самое утро её разбудил крик старика:

‒ Стойте! Остановитесь!

Оксана ехала в повозке с саженцами. Спать в повозке, едущей по неровному полю, неприятно, её постоянно трясёт на ухабах и кочках. Оксана приподнялась и увидела, что повозка старика едет медленнее других. "Вот ведь черт", ‒ выругалась она про себя. Быстро соскочила в траву и давай поворачивать усердно разогнавшихся инвалидов. Было очень зябко. Роса быстро сделала её одежду мокрой, как после дождя. Но ей было не до того, она тянула верёвку в одну сторону, а «помощники» телегу ‒ в другую.