Амулет мертвых

Оксане стало страшно, она решила, что старик свихнулся окончательно. «Что теперь делать?» ‒ думала она. Подойти она боялась, говорить ‒ тоже не знала, о чём. «Он же неадекватный, что с ним говорить?». Маячила мысль: «А мне нужны вещи в телеге». Поняв, что почти готова избавиться от старика, Оксане стало стыдно. Она постояла ещё чуть-чуть и почувствовала, что невероятно устала. "Утро вечера мудренее", ‒ решила она и пошла в бор, там она думала улечься поудобнее и уснуть, наплевав на холод, комаров и все возможные трудности.

‒ А! Испугалась?! ‒ кричал старик, потрясая топором. – Давай, иди. Иди к своим мертвецам! Я тут помру хоть спокойно, потом заберёшь всё, что захочешь.

Оксана шла к бору той же дорогой, что и прошлым днём. Вокруг по полям ходили Беспокойные, которым совершенно не было дела до старика, и он то ли не видел этого из-за высоких бортов повозки, то ли действительно сошел с ума и думал, что они его боятся. Но Оксана-то знала, что с чувством самосохранения у них большие проблемы. А значит, их остановило либо что-то другое, либо они на него и не нападали, как она думала. Потом вспомнила, как поругалась с ним. «Может, он сам спровоцировал их на агрессию, когда я ушла? Точно! Наверно, так и было», - думала она, глядя на мирно бродивших среди овечек инвалидов.

Дойдя до бора, она села под ближайшее дерево, обняла колени и положила на них голову. Но уснуть так и не смогла, её мучил целый ворох мыслей, и выделить из него ни одной конкретной было невозможно. Она думала и об амулете, и о старике, и о мертвых. С каждой минутой становилось всё холоднее. Иногда она смотрела на горизонт и видела, что близится рассвет. «Утренние часы самые холодные», ‒ думала она, потирая плечи и колени.

Уснула Оксана только тогда, когда солнце поднялось над горизонтом и согрело землю своими тёплыми лучами, и засыпая, она услышала, как пропели петухи.

Сколько она спала? Солнце было уже высоко, когда она проснулась, одежда высохла, а вокруг ходило огромное количество мёртво-инвалидов. Они все занимались своими делами, но старались находиться к ней поближе.

Она потянулась, поднялась, тело ныло и болело. Пошла посмотреть, как там себя чувствует старик. Он спал. Топор лежал рядом, но никому из её бомжей и в голову не приходило обращать на него внимание. «Ну, точно, сам задирался», ‒ первое, что подумала Оксана, и зацепилась юбкой за длинную сухую соломину. Соломина с громким треском сломалась, старик встрепенулся, крепче сжал топор.

‒ Ну что, гадина, насобирала побольше прихвостней и пришла расправу чинить?

‒ Мне не надо никого собирать, они сами собираются, ‒ поправила она старика. ‒ Если бы я хотела с тобой расправиться, то давно бы это сделала.

‒ Да? Тогда зачем ты натравила их всех на меня? ‒ он толкнул лежащий рядом труп.

‒ Я на тебя никого не натравливала, а если натравила бы, то всех бы ты точно не перебил. Посмотри, они мирно ходили вокруг тебя всё это время, ‒ пока она говорила эти слова, в душе её росла ярость. – Наверно, ты сам их спровоцировал.

Её предположение ещё больше обидело старика, он молчал и зло смотрел на неё. «Так дело не пойдёт, надо что-то решать», ‒ подумала она и посмотрела на старика, в это время кто-то из Беспокойных кинул в телегу камень, тот ударился о борт и отскочил. «Да, и так не пойдёт тоже, это он, чего доброго, глупостей наделает», ‒ поняла Оксана, глядя, как и в других инвалидах растёт напряжение, как их движения становятся более ломанными.

‒ Послушай, я никого на тебя не натравливала, ‒ спокойно повторила она. ‒ И я даже не знаю, что тут произошло. Знаю только, что пришла, а тут ты с этими, ‒ она кивнула на лежащие рядом со стариком трупы, ‒ а вокруг ходит ещё два десятка и внимания на тебя не обращают. ‒ Она помолчала и договорила: ‒ Подумай, что мешало мне натравить на тебя всех? Может, случилось что-то еще?

‒ Ничего не случилось, ‒ пробурчал он с сомнением, ‒ ты так говоришь, как будто не знаешь, что произошло.

‒ Не знаю, ‒ подтвердила Оксана.

‒ Зато я знаю, ‒ сказал он и крепче взял в руки топор. ‒ Ты на меня разозлилась и ушла, потом твои прихвостни взвыли и кинулись на меня, еле отбился.

‒ Тогда почему они тебя не раздавили, ведь их вон сколько, ‒ Оксана оглянулось, и сердце её замерло, она впервые поняла, как много вокруг неё собралось мертвяков, ‒ тут, наверно, и опытному, здоровому воину туго бы пришлось.

Старик нашел в себе силы подняться на руках, опираясь о сундук сзади, и осмотреться. Руки его задрожали, и он упал обратно, топор он уже не держал, а схватился за больную ногу. Вокруг ходило около пятидесяти Беспокойных и никто из них не проявлял признаков агрессии.

Салахмир некоторое время глубоко дышал, потом сказал: