Амулет Пандоры

— О чем он говорит? — Аланжелита на английском обратилась к парню в черном поло: по лавровому венку (отличительном эмблеме одного британского бренда) она быстро определила, кто может помочь ей с трудностями перевода.

— Игнатиус, кажется, у нас нет языка, который знали бы все, — Алексей гречанку проигнорировал и говорил по-русски. — Учитывая, что четверо из нас говорят исключительно на русском, — Алексей многозначительно посмотрел на Энди и на тройку волхвов, — взаимопонимания мы не достигнем.

— Я знаю бурятский, — скрестив на груди руки, сказал Зак.

— Это нам не поможет, — усмехнулся Алексей.

— Почему все перешли на другой язык? — спросил Аашит, как житель бывшей французской колонии, свободно говорящий на французском языке.

— Эй, говорите хотя бы на английском! — возмутился Юан Синг.

— Я согласна, — сказала Аланжелита, услышав английскую речь.

Молчаливым оставался только Фидель — он не знал ни одного из прозвучавших языков.

— Ты прав, — ответил Игнатиус Алексею на русском и тут же перешел на английский. — Покажи новым ученикам комнаты, пусть расселятся. Потом соберемся в гостиной. Юан, помоги ему.

Юан Синг кивнул и, жестом приглашая следовать за ним, повел юношей и девушек на второй этаж. Алексей неохотно поплелся за ними, оглядываясь на Энди, которая оставалась наедине с Игнатиусом.

— Я хотел поговорить об амулетах, но у тебя же его нет? — спросил Игнатиус у Энди, когда остальные ученики покинули гостиную.

Девушка отрицательно покачала головой. Ничего похожего на Лешин кулон Пандоры у нее не было.

Игнатиус в задумчивости пошевелил пальцами.

— Я дам тебе возможность выбрать его из великих предметов. В этом доме чего только нет — богатое наследие, — сказал он.

Энди благодарно кивнула и опустила глаза, чтобы Хранитель не заметил, как в них мелькнуло ликование: если она выберет вещь, которая служила вместилищем силы какого-нибудь Верховного Хранителя, то ее шансы на прохождение Испытания заметно возрастут.

Игнатиус и Энди вышли в холл. Ступеньки вниз прятались за черным креслом и представляли собой идеально подогнанные друг к другу каменные плиты. Белая винтовая лестница закручивалась вокруг мраморного столба. На стенах горели матовые светильники.

Энди спустилась за Игнатиусом на один пролет. В стене был полукруглый проем. Игнатиус завернул в него с лестницы и повел Энди по прохладному сырому коридору. Энди поежилась — по рукам пробежали мурашки. Коридор заканчивался таким же арочным проемом. А вот после… Энди не поверила своим глазам: посреди просторного светлого зала с широкими колоннами на постаменте возвышалось величавое белое изваяние.

Прекрасная мраморная девушка протягивала правую руку к потолку. На ладони ее застыли высеченные из камня языки пламени, в ногах замерла клубящаяся морская пена, тело было обвито лозой, а длинные волосы струились на несуществующем ветру. Энди поймала себя на мысли, что статуя вот-вот оживет, и на мгновение ей стало стыдно, что она не может придумать какой-нибудь другой метафоры.

«Прямо культ Пандоры», — вспомнив картину, подумала Энди.

— Комнаты Стихий, — объявил Игнатиус, указывая на массивные деревянные двери позади статуи. — В одной из них ты обязательно найдешь талисман для себя. Многие поколения Хранителей находили и создавали волшебные вещи, которые, к счастью, не привязаны к создателю. Большая часть этих бесценных сокровищ спрятана в этом доме, вот только увидеть их, а тем более воспользоваться ими может только тот, кто им приглянулся. Волшебные вещи сами выбирают себе хозяев… скорее — даже спутников. Их невозможно обмануть, нет более беспристрастных и честных судей… А впрочем, я увлекся. Выбирай.

Энди удивленно поглядела на одинаковые двери:

— Но… какая из них какая? И в какую надо мне?

— Это и предстоит узнать, — улыбнулся Хранитель. — Выходи вперед и закрывай глаза.

Энди послушно обошла мраморную Пандору и встала перед дверьми. Закрыла глаза. И… ничего. Хотя… На мгновение она подумала, что ей почудилось, но слабое гудение на самой границе слышимости вдруг стало нарастать, как будто шумел далекий поезд. Энди сообразила, что звуки приближаются, и она стоит прямо на их пути. Гудение, грохот, вой, лязг, хруст, бурление — поезд из звуков несся на нее, стоящую прямо на рельсах.

Энди в ошеломлении открыла глаза и моргнула несколько раз.

— С непривычки это всегда так, — Игнатиус с интересом смотрел на нее. — Ты слышишь Стихии, заключенные в комнатах. Так и должно быть. Опустоши сознание, выдели и оставь в нем единственный звук, не дающий тебе покоя и мешающий услышать тишину, — продолжил он. — И сделай шаг навстречу этому звуку. Иди к нему.