An Economic History of India - 1707-1857

Если морская торговля была столь мала, то относительный масштаб каждого отдельного сегмента был еще меньше. Здесь интерес представляет торговля через Аравийское море из Конкана, где на протяжении всего времени доминировали коренные жители. Крупные купцы, которые вели торговлю из Сурата или Камбая, были исключительными фигурами в торговом мире Южной Азии. Неудивительно, что такие имена, как Мулла Абдул Гафур или Вирджи Вора, встречаются почти в каждом рассказе о торговле на индийском побережье, потому что они были исключениями, а не нормой.

Внешняя торговля не только составляла небольшую часть экономики Индии, но и не имела большого значения даже в пределах основных торговых зон. По данным Сушила Чаудхури, доля экспорта в производстве сукна в Бенгалии середины XVIII-X700 веков составляла около 20 %.7 Ом Пракаш выводит меньшее соотношение, основываясь на более детальной реконструкции данных.8 Для южной Индии Хабиб утверждает, что в 1800 году 10 % текстильных ткацких станков были предназначены для экспорта.9 Некоторые другие оценки также основаны на данных о ткацких станках, что является не совсем корректным показателем, поскольку крайне маловероятно, что станки, производившие ткани для европейцев, делали их только для европейцев и ни для кого больше; процент экспорта продукции, основанный на данных о ткацких станках, должен завышать реальную долю . Я оценил долю доходов от текстиля в общем доходе Бенгалии в 10 % (1763 г.).10 Учитывая, что текстиль был единственным важным товаром Бенгалии, доля экспорта в доходах региона составляла около 2 %. Доля общей торговли составляла 4 % от дохода, что касается верхней границы диапазона, приведенного в таблице 5.1, но все еще остается небольшой.

Конечно, торговля была одной из составляющих несельскохозяйственной экономики, хотя и со значительными прямыми и обратными связями. Как много мы знаем о профессиональной структуре как таковой? Мы с полным основанием можем принять бенгальский за верхнюю границу. Наиболее правдоподобное соотношение доли работающих людей, занятых вне сельского хозяйства, в Бенгалии недавно было оценено в 20 %.11 Современные оценки варьировались от 15 (Джеймс Грант, 1790), 20 (Х.Т. Коулбрук, 1804) до 19 (Фрэнсис Бьюкенен, 1800, районы Бихара). Кроме того, доля сильно варьировалась между западными возвышенностями, где торговля велась слабо, и нижние дельтовые районы, где обследования в деревнях часто давали процентные показатели, значительно превышающие эти. Но даже в нижней части Бенгалии определенная доля "ремесленников" и производителей в любом стандартном обзоре профессий состояла из частично занятых, которые также участвовали в сельскохозяйственных работах на стороне. Если доля несельскохозяйственных профессий в общей занятости составляла 20% в Бенгалии, регионе-экспортере, то средний показатель по Индии должен быть меньше.

Статистика цен свидетельствует о скромном влиянии индоевропейской торговли на экономику страны. По некоторым данным, цены в Бенгалии выросли после 1720-х годов, что свидетельствует о европейском спросе и импорте слитков. Реконструкция ценовой статистики Чаудхури оспаривает этот вывод и показывает отсутствие светского и общего роста цен на продовольственное зерно.12 Ом Пракаш также считает, что импорт серебра из Нового Света в Индию не привел к революции цен.13 Пракаш считает, что в Бенгалии был избыток мощностей. Я считаю, что торговый сектор был просто слишком мал.

Имеется мало информации о тенденциях в заработной плате и доходах ткачей, поставлявших продукцию на экспорт. Имеющиеся в настоящее время данные относятся к уровню заработной платы и больше похожи на моментальные снимки. Прасаннан Партхасаратхи говорит, что ткачи получали исключительно высокую зарплату.14 Если это утверждение справедливо для дельты Кавери, где урожайность сельскохозяйственных культур была высокой, то оно не согласуется с данными о зарплате ткачей в Бенгалии и с мнением Пракаша о том, что там был избыток рабочей силы.

Я не хочу сказать, что внешняя торговля была неважной, но ее значение можно найти не в прочтении европейского господства и не в оценке ее влияния на региональные экономики. Эти эффекты были незначительны. Есть еще два факта, которые делают индоевропейскую торговлю значимой. Во-первых, хотя индоевропейская торговля не положила конец расколу в деловом мире, о котором говорилось ранее, между сферами, связанными с сельским хозяйством, и сферами, связанными с океаном, она создала потенциал для наведения мостов между этими двумя мирами. Такие города, как Бомбей, Калькутта и Мадрас, возглавили эту интеграцию после того, как примерно с 1810 года экспортная торговля текстилем пришла в упадок.